Одержимые - страница 26
Сказав это, человек в маске почтительно склонил голову, выражая королю свое приветствие и уважение. Август Легран поднялся.
– Что ж, я очень рад наблюдать тебя сегодня у себя в гостях. Не побоюсь сказать, что это честь для меня. Однако же позволь узнать: неужто соседнее королевство уже наскучило тебе? – в вопросе была скрыта ирония и небольшая обида, но человек в маске отнесся к этому спокойно и отвечал своим прежним размеренным тоном, каким отвечал всем:
– Не могло не наскучить, мой король: место, где изо всех сил пытаются раскрыть мою личность, быстро мне надоедает. Но я сегодня среди вас не только поэтому, – за этими словами последовало небольшая пауза, в течение которой слуга человека в маске подошел к хозяину и отдал тому коробочку. – Разрешите лично поздравить вашу дочь, достопочтенный король. Это будет честью для меня.
– Разрешаю, – усмехнулся король и присел на свое место. Подскочила его дочь, сидящая на троне чуть ниже справа – пунцовая, взволнованная, прячущая что-то маленькое в своей синей атласной перчатке.
– Моник Легран, в честь вашего девятнадцатилетия позвольте от чистого сердца преподнести вам мой скромный подарок, – произнося это, человек в маске поднимался по ступеням, устланным широким красным ковром.
Вся зала затаила дыхание. Достигнув одного уровня с именинницей, Маска, поклонившись сам и склонив голову перед дивной красотой девушки, протянул свою коробочку. Моник Легран со степенностью будущей королевы положила свои руки на ладони дарителя и приняла подарок. Человек в маске поспешил удалиться обратно в залу, успевая спрятать в карман то, что передала ему Моник Легран, пока никто не видел.
Позже, выгадав минутку наедине с собой, Маска достал крохотную записку и прочел ее. Он не удивился – он этого не умел. Содержимое записки скорее пробудило в нем злорадство и жажду. Еще одна жертва любопытства летит на огонь, чтобы сгореть в нем дотла, – подумал он напоследок и отправился к толпе – играть свою обычную роль. Уничтожив улику в огне свечи, он весь оставшийся вечер находился в предвкушении ночи.
Как и было назначено дочерью короля, Маска явился в сад ровно к трем ночи – ни минутою раньше. Серый камень беседки порос темно-зеленым плющом. Моник Легран уже ждала его внутри. Пройдя внутрь и расположившись напротив нее, Маска невольно залюбовался тем, как свет луны играл с черными волосами девушки, превращая их то в синие, то в лиловые. Моник нервно сжала маленькие кулачки и обратила к нему ясные голубые очи. Ночное светило сделало их водянисто-белыми.
– Вы, верно, неприятно удивлены моей дерзостью, – начала она быстро, отводя глаза от сильного волнения. – Я не желаю, чтобы это приглашение как-либо компрометировало меня перед обществом, и в первую очередь сердечно Вас прошу не рассказывать о нынешнем ни единой живой душе.
– Все будет так, как Вы скажете, прекрасная Моник. Вам не о чем беспокоиться, я не позволю, чтобы свет думал о Вас плохо. Дочери короля это не пристало. По нраву ли Вам пришелся мой подарок?
– Он… прелестный. Благодарю вас, – ладонь Моник непроизвольно легла поверх колье, блестящего на шее. – По правде говоря, не думала, что Вы явитесь по моему приглашению.
– Отчего же?
– Вы могли посчитать это очередной попыткой выяснить Вашу личность, – смело ответила Моник и пожала плечами.
Маска вздрогнул и немного изменил позу. Девушка отодвинулась, словно предчувствуя опасность.
– И в чем же Ваша истинная цель? – спросил он едва заметно изменившимся тоном, вальяжно раскинув руки по спинке сидения.
– Мне трудно сформулировать это… В свой день рождения мне почему-то сильно захотелось побыть наедине с кем-то вроде Вас… Я чувствую, что мне это необходимо.
– Наедине? – переспросил Маска дрогнувшим голосом и резко подался вперед, ближе к девушке. Теперь – он удивился. Приятно удивился.
– Наедине. Просто побыть вдвоем с Вами. Без посторонних, без шума толпы, без… присмотра отца. Не волнуйтесь, мне все равно, кто Вы и как выглядите. Мне необходим именно тот, о ком я не ничего не ведаю.
– Вы пришли одна? – сухо осведомился маска, стараясь не выдать дрожи волнения.