Один маленький поросёнок и одно большое свинство - страница 8

Но тут налетел ветер такой силы, что Базилю набило полный рот снега. Пока он отплёвывался, Фред шарил по розвальням, пытаясь найти волчонка, и совсем уже отчаялся, как Родольфо сам залез к нему под шубку. От него пахло свежей рыбой.

— Ты где был? — шёпотом спросил Фред. — Я чуть с ума не сошёл!

— Кушал, — довольным баском ответил Родольфо Прекрасный.

— Что кушал? — удивился Фред.

— Рыбку.

— Ах ты…

— Тут недалеко живёт Марис-одинец, знахарь местный, — Родольфо, кажется, даже не понимал, что Фред на него сердится. — Он местный знахарь. Слышишь, будто кости стучат в темноте? Это у его избушки черепа волчьи стучат, они у него вместо бубенцов во дворе понавешаны.

— Эй, Базиль, — крикнул Фред вознице. — Тут рядом Марис-одинец живёт, говорят.

— Что за Марис? Виолетта, ты слышала?

— Чего? — Голос Виолетты долетал, будто издалека.

— Марис-одинец! — хором крикнули Фред и Базиль.

— Это у которого черепа во дворе?!

— Чего? — то ли не расслышал, то ли испугался Базиль.

— Он самый! — крикнул Фред. — Слышишь стук?

— Слышу. А он нас не съест?

— Не съест? — спросил Фред у Родольфо, но тот уже сладко посапывал за пазухой у поросёнка.

— Я не знаю! — крикнул Фред корове.

— Последний раз я с вами в город еду, — пригрозила Виолетта и сошла с тракта.

Метель тем временем разыгралась не на шутку. Острые снежинки секли кожу на пятачке и даже умудрялись пробраться сквозь густую щетину на мордочке Фреда. Всё вокруг погрузилось во тьму, Виолетту сквозь снежную стену невозможно было разглядеть. Базиль соскочил с розвальней и пошёл проверить свою корову. Остались только Фред с Родольфо.

— В такую погоду самое то вершить разбой и беззаконие, — мечтательно сказал волчонок. — Самая богатая добыча в такую погоду.

— Ты что, обманул меня? — испугался Фред.

— Нет. Слышишь, как кости стучат?

Как ни странно, сквозь завывание пурги действительно легко было различить костяной перестук.

— А почему у этого Мариса волчьи черепа во дворе висят?

— Не знаю. Мне бабушка про него рассказывала. У него, говорит, клыки с мою голову и шкура как броня, его даже медведи боятся. Говорят, будто он колдун.

— Малой, ты с кем тут болтаешь? — спросил Базиль.

— С пузиком своим, — соврал Фред.

— Вот ведь как… — вздохнул Базиль. — Застряли мы. Овраг впереди, не проехать. Придётся нам в санях метель пережидать.

— А Виолетта? — спросил Фред.

— И она с нами, не оставлять же её. Лезь, родимая, в сани, в тесноте, да не в обиде!

С этими словами Базиль уселся на своё место и похлопал рукавицей на место рядом. Виолетта, дрожа, впрыгнула в розвальни, по-кошачьи покрутилась на месте и легла.

В этот момент снег под полозьями просел, сани накренились вперёд, и, не успел Базиль прошептать «Вот ведь как», розвальни вместе со снежной лавиной понеслись вниз, в овраг.

— Аааа! — закричали все, кроме волчонка, который из-под ежовой шубки ничего не видел.

Розвальни набирали скорость. Овраг шёл под уклон, как большой снежный жёлоб, и розвальни неслись по нему, не сворачивая, и чем дальше, тем спуск был круче.

— Никогда больше в город не поеду! — рыдала Виолетта.

— Никогда, милая, никогда! — вторил ей Базиль. — Только бы не насмерть!

— Мама! — орал Фред.

И вдруг всё прекратилось: и головокружительный спуск, и овраг, и метель. Кругом стояла непроглядная темень и тишина, в которой отчетливо раздавался костяной перестук. Так близко, что казалось, у самого пятачка.

— Все живы? — спросил Базиль.

Живы оказались все. Корова, охая, слезла с розвальней и ходила теперь вокруг, пытаясь понять, куда они попали.

— Неужто и впрямь к Марису-одинцу угодили? — бормотала она. — Вот уж не думала, не гадала…

— Кто здесь? — раздался чей-то голос.

— Вот ведь как… — испуганно пролепетал Базиль. — Так это… мы здесь.

— Кто это — мы? Я никого не звал.

— Так и мы не своей волей, добрый человек.

— Какой я тебе человек?!

— Извини, добрый… не знаю кто… Ты хоть покажись, вот ведь как…

— Погодите, сейчас.

Послышался скрип снега, потом где-то совсем рядом скрипнула и хлопнула дверь.

— За ружьём пошёл, — решила Виолетта. — Или за топором.

— Цыц, дура! Захотел бы — сразу бы… это самое…

— Чего «сразу», хрыч старый? Откуда он знает, кто ему на голову свалился.