Omnia mutantur, nihil interit - страница 9

Поднявшись, он осматривается. Простор широкого поля, темень, разбавляемая багряными отблесками там, где мечутся в хороводе быстрые призрачные фигуры — отсюда Ян различает, что они не касаются босыми ступнями разгоряченной земли. Вздыхая, он плетется к ним, силясь высмотреть в круговороте Катарину и устало думая, что вовсе не настроен играть. Что бы она ни творила, Ян больше всего мечтает вернуться домой и доспать огрызок ночи.

Призраки затягивают песню. Захлебывающуюся, долгую, переливчатую. В ней нет ритма, не слышно топота ног, один лишь горький плач. Вой. Мучение грешника. Искры сыплют, не обжигая, но проходя сквозь них. Песня гремит на каком-то языке, отдаленно знакомом. На том, на котором Влад мурлыкал для него.

Подкравшегося Яна неумолимо втягивают в круг, тащат за руки, увлекая, уводя за грань — в болото, обжигая мертвыми ладонями, прохладными, как изморозь на застудевших окнах, как ключевая вода. Путаясь в ногах, неловкий, ощутимый, он входит в танец, бесконечно движущийся, стремительно взлетающий. Огненный свет калечит лица, выхватывает отдельные черты. У многих из них — волчьи глаза, хищные, дикие, пьяные. Глаза Влада и Катарины, глаза внимательные и испытующие, и Ян чувствует, как его взвешивают. Щекотно между лопаток.

А потом его резко толкают в спину, и Ян летит лицом в пышущий жаром, ревущий огонь.

Кричит, перелетая через костер, ему кажется, что языки пламени пекут ноги, охватывают полностью. Спалить инквизитора — мечта многих ведьм, и Ян, задыхаясь от страха, разворачивается… И застывает, видя позади грозное чудовище, крупного зверя, пса, охваченного черным огнем.

Он чувствует запах магии, магии Влада Войцека — той самой, живой, искристой. А зверь бросается на Яна, звучно ударяя лапищами по земле, и Ян чудом уклоняется, перекатывается; земля бьет по плечам, а он пружинисто вскакивает, оглядывается на заходящего на второй круг пса… До мрака не дотянуться, он отрезан, тело его, собранное из костей и тартарской магии, мирно спит. В том, что растерзать его могут вполне ощутимо, Ян не сомневается: сон зыбок, но страшно реален.

Сон поддается, кроится его волей. Под рукой оказывается знакомая сабля, его клинок, который Ян знает наизусть — потому может его вообразить, воплотить так же, как ведьминский хоровод призвал эту лохматую тварь. Отрешившись, отчеркнув привычную осторожность, Ян опрометью кидается на зверя, сам нападая, заставляя его изумленно попятиться от взмахов сияющей сабли.

Острие прорезает шкуру, рана на боку дымится. Рев оглушает Яна, но он проворно отскакивает, выворачивается из-под броска и, пока зверь не успел обернуться, проезжается сталью по задним лапам, подсекая. Если им нужно представление — пусть, он покажет, он сыграет. Сквозь сомкнутые зубы рычит, мечась по полю, утаптывая кострище.

Его танец куда замысловатее, чем их. Заскальзывая за спину чудовищу, Ян снова рубит по сухожилиям, сильнее, точнее, рассекая. Теряя равновесие, заваливается тяжелый кошмарный зверь, скребет передними лапами, рвет когтями траву, и Ян презрительно цыкает: даже его Джек был бы противником куда худшим, чем эта неповоротливая псина.

Без лишних колебаний он взбегает по хребту, припечатывает своим весом между лопаток и бьет в шею саблей, чувствуя, как сталь легко входит, а тело под ним перестает дергаться. Крови нет — снова тянет знакомой магией.

Отшатываясь от звериного тела, Ян бредет прочь, надеясь затеряться в поле, пока не падает на траву, бессильно глядя ввысь. Еще недавно Влад клялся ему, что не придется снова сражаться, что время им отдохнуть, пожить по-человечьи, но сейчас Ян остро чувствует, что дрался за него, что не мог уступить, и его слегка трясет — напоследок.

Шаря рядом, он не находит сабли. Зато видит над собой перевернутое лицо Катарины.

— Кажется, эти старые кошелки довольны, — весело вскрикивает она, взмахивая рукой, а потом падает в траву рядом с ним, счастливо смеясь. — Я не хотела втягивать тебя, ты и так устаешь на работе, но традиции… Я знала, что ты победишь.

— Сразиться со своими страхами? — усмехается Ян без обиды. — Странный способ проверить достоинства… Повезло вам, что Влада не вытащили. Он бы эту хрень сам порвал.