Осиное гнездо - страница 16

  Вышестоящие начальники не любили Степаненко за его ярко выраженный подхалимаж, за интрижки, которые он плел в отношении своего замполита Перепелко. Но это были только плевки в его сторону. Никто не хотел с ним связываться, зная, что пойдут рапорты вплоть до министра обороны.

  Майор Степаненко уже шестой год нес службу в качестве начальника полковой школы, куда его выпихнули за скверный характер из штаба дивизии. Все бы ничего, только ждать очередную звездочку все равно, что ждать у моря погоды. Для школы и майора хватит. Когда к нему заместителем прислали подполковника, он воспрянул духом. "Не может так быть, - подумал он, - чтобы начальник ходил в майорах, а заместитель в подполковниках. Я должен быть если не полковником, то, по крайней мере, подполковником. Надо только держать дисциплину в школе, повышать боевое мастерство. Плохо, что некоторые курсанты не выдерживают, слабые ребята. Один попал в психушку, второй пытался застрелиться на посту. А этот майор Амосов, этот денщик генерала Смирнова, наверняка уже знает и начнет капать на меня начальнику штаба армии Солодовникову. Не знаю, чем я ему так не угодил? А, может, этого подполковника прислали, чтоб подменить меня? Кто знает? Через месяц строевой смотр школы, надо постараться не подкачать". В это время на пороге показался подполковник Перепелка.

  - Разрешите войти!

  - Входите. Садитесь.

  Подполковник уселся напротив своего начальника.

  - Разрешите закурить!

  - Курите, - разрешил Степаненко. - Только недолго: я страдаю удушьем.

  - Знаете, товарищ майор. Я беседовал с курсантом Славским, после его возвращения из гауптвахты и он, поганец, высказал мне такую новость: на этой губе-де намного лучше, чем в нашей школе. Он не прочь бы получить еще хоть десять суток.

  - Я его могу подвести под военный трибунал, - сказал Степаненко и покраснел от злости. - Надо вам, как моему замполиту, усилить идеологическую работу. Курсанты должны знать, что полковая школа - это образец сознательной дисциплины молодого Советского воина. Внушайте им, внушайте, что у нас сознательная дисциплина. Надо больше времени отвести на политзанятия и на политинформации, на которых разоблачать сущность американского империализма. И больше Ленина и Сталина читать, надо изучать их великие произведения. "Мать" Горького отменить. Начните другую мать, то есть "Материализм и эмпириокритицизм" Ленина, а потом "Вопросы ленинизма" Сталина. Со следующей недели. Я даю вам такое задание и это задание должно быть выполнено.

  - Что касается сознательной дисциплины..., у меня тут есть свое мнение.

  - Какое еще мнение, позвольте узнать? - спросил майор.

  - Ну как можно наводить канты на одеялах ладошками, как это можно делать сознательно, объясните мне, товарищ майор. А ведь из-за этих кантов курсанты по десять раз перестилают свои кроватки, потому что вы приказали сержантам переворачивать постели и даже матрасы, если на застеленной кроватке нет острых углов на одеялах. Какая тут сознательность? Да и в режим надо было бы ввести коррективы, пусть самые маленькие. Я, к примеру, знаю, что солдаты читают письма, полученные от родителей на толчке...потому что другого времени у них нет. Мы не всех обеспечиваем гуталином и сапожными щетками. Курсанты вынуждены чистить сапоги полотенцами. Да и воровство процветает. Воруют щетки друг у друга, да и гуталин тоже. И еще. Постоянные крики по поводу и без повода негативно влияют на психику ребят. Не зря же парень пытался покончить жизнь самоубийством. Ну и многое другое...

  - Что другое? говорите, добивайте уж до конца, товарищ...подполковник, земляк хреновый. Ты хочешь занять мою должность? Так бы и сказал. Я могу подвинуться. Только этот вопрос должно решить командование. Потому...не лезь, куда тебя не просят, птичка Перепелка.

  Перепелка оторвался от конспекта, поднял голову, слегка улыбнулся и решил сменить пластинку. Он понял: говорить начальнику правду значит портить отношения с ним, восстанавливать с ним недружественные отношения, становиться его врагом. Он уставился на командира веселыми, смеющимися глазами и сказал: