Острог на Печоре. О государевой крепости, протопопе Аввакуме и его соузниках - страница 44

Среди ссыльных Пустозерского острога были и «Ондрюшка Олонец с сыном, да Стенька Мезенец с женою», которые жили «на подворье у пустозерских посадцих и у стрельцов».

Другие также названы не по фамилиям, а по названию тех мест, откуда они родом. Например, доподлинно известно, что Стенька Мезенец это не кто иной, как мезенец Стенька Волуев сын Степанов, Кузнецовой слободы зверобой-промышленник. История его появления в ссылке в Пустозерске такова.

Зимой 1676 года проживали на Мезени в ожидании отправки в Пустозерск ссыльные разинцы с семьями. Среди них был «самарец Пронька Говорухин з женою Федоркою да с сыном Алешкою, да с дочерью Дунькою». И здесь, на Мезени, в 1676 году в «мясоед перед масляной неделею… на Пронькина дочери Говорухина на девке Дуньке женился мезенец Стенька Волуев», Кузнецовой слободы зверобой-промышленник. В Великий пост тот Стенька Волуев сын Степанов, взяв у мезенского воеводы Мины Хомутова проезжую, «поехал з женою своею на низ по обещанию в Казани чудотворному образу и Казанским чудотворцам помолитце. Да и на Самаре хотел побывать для взятку тестя своего Проньки Говорухина долгов, что на ком довелось взять по крепостям».

Но в пути на заставе под Казанью 5 мая 1676 года Стеньку Волуева с женою задержали и под охраной стрельцов препроводили в Новгородский приказ, а оттуда по царскому указу в сопровождении стрельцов выслали на вечное жительство в Пустозерск. В 1682 году он значился среди стрельцов Пустозерского острога. Кто такой «Ондрюшка Олонец с сыном» и за что он был сослан в Пустозерск, неизвестно.

С 1676 по 1682 годы в Пустозерском остроге находились в ссылке участники восстания под руководством Степана Разина, в том числе «сотники царицынец Стенька Жулебин и самарец Васька Пастухов», а также самарцы «Алешка Тимофеев с товарищи восемь человек з женами и з детишками».[127]

Все они были определены в Пустозерском остроге в стрельцы, поэтому в списке ссыльных и заключенных острога, составленном 30 июля 1680 года, не значатся.

Пустозерский острог продолжал оставаться местом заключения и в XVIII веке. В первой его половине здесь находились в ссылке: князь Семен Щербатов, который проходил по делу царевича Алексея; князь Иван Григорьевич Долгорукий — за причастность к общему делу князей Долгоруких, пытавшихся ограничить власть императрицы Анны Иоанновны; лейб-гвардии Преображенского полка бомбардирской роты капитан Степан Мороз — «за некоторое воровство и непомерно бездельные слова»; бывший иеромонах Симеон, родом грек, задержанный в Москве «после беззаконного самозваннического бродяжничества по разным областям Польши», где выдавал себя за архиерея, архимандрита и митрополита, «сочинил многия лживыя грамоты… и напоследки, будучи в Риме, учинил присягу о признании папы наместником христовым свыше святейших патриархов…».[128]

Содержались также здесь в то время присланные с каторги бывший Сименовский поп Симеон Иосиф, солдат Федор Поздеев, пустозерец Мазинов Алексей (за побег с каторги), вахмистр Каргопольского полка Василий Журавский (за «некоторые важные» преступления, высланный по личному указу Екатерины II), прядильщик Яков Лобанов (за разные государственные «вины», высланный по указу Верховного тайного совета), солдат Архангелогородского полка Севастьян Самылов (за кражу холста и денег и за ложные показания), Иван Филатов сын Тимошин (за кражу и убийство, который вскоре, 12 марта 1730 года, по приговору суда за совершение преступления был казнен «отсечением головы»), Осип Осташов из Усть-Цилемской слободки (за волшебство), писарь Нарвского полка Никифор Ильин (за ложные доносы), прапорщик Архангелогородского полка Алексей Кощев (за изнасилование) и другие.[129]

По именному царскому указу в 1762 году из Петербурга в Архангельск, а в 1763 году из Архангельска в Пустозерский острог сослали иноземца Иоганна Фридриха Гарма, именуемого Яганом Армусом. В представлении Архангелогородской губернской канцелярии предписано содержать его так, «чтоб он не мог в воровство, ни в другие непотребства вступать, а паче, и вовсе куда к побегу учинить, определить в Пустозерскую роту в солдаты и производить ему жалованье и провиант на токмо ево, Армуса, по силе оново именного Ея Императорского величества указа оттуда в Петербург не возвращать». О дальнейшей судьбе иноземца неизвестно.