Остров вечного лета - страница 9

По мнению буддистов, «мостом» пользовался по пути на Цейлон Будда. Они уверены, что и след на вершине Адамова пика принадлежит оттолкнувшемуся от вершины и вознесшемуся на небо Будде (а индуисты приписывают его своему божеству Шиве).

К этому перечню верований можно прибавить, что португальские католики объявили этот след отпечатком ступни святого апостола Фомы, китайцы — следом туан-ку, своего «первого человека», а персы — вопреки всяким данным истории — следом… Александра Македонского!

«Таким образом, изобретательные легенды собрали на вершине Адамова пика весьма разнообразную кампанию», — шутил Геккель. Все авторы отмечают удивительную веротерпимость цейлонцев и мирное сосуществование религий. К одной и той же обожествляемой вмятине на вершину совершаются массовые паломничества буддистов, индуистов и мусульман…

Цейлонской «опорой» Адамова моста служит крупный остров Манар. Сверху не разглядишь, но мы знаем, что сейчас именно тут проходит важная артерия современных индо-цейлонских связей. На Манар с Цейлона проведена железная дорога, а отсюда поезда идут… прямо в Индию, но, конечно, не по рифам Адамова моста, а с помощью железнодорожного парома.

Обаятельные стюардессы вручают каждому пассажиру оранжевые бумаги — карантинные анкеты. В них мы должны поклясться, в дополнение к имеющимся справкам, что нам привиты холера и оспа. Цейлонки вежливы и подчеркивают:

— Это не потому, что вы из России. Ведь все-таки вы летели через Индию!

Сейчас в левых окнах должны появиться горы, можно будет увидеть Адамов пик. Но стюардессы неумолимо любезны. Они хотят сократить нам время на отправление пограничных формальностей в аэропорту Коломбо. По их мнению, лучше все это сделать в полете, «когда нечего делать». Вид на Цейлон и на Адамов пик с неба, видимо, давно уже их не интересует.

Чтобы не отставать от группы, заполняю длинные листы, обещаю ничем не хворать, ставлю пункты вылета и назначения, даты, сроки, подписи…

Уже с поворота на посадку в левом окне мелькнул на массивном хребте пирамидальный зубец, показавшийся маленьким, — это, что ли, Адамов пик?

Сдаю анкету, получаю в благодарность еще одну' упоительную улыбку, но куда деться досаде? Ведь из-за этой небесной бюрократии мне «улыбнулся» и целый ландшафт горного Цейлона, который можно было бы видеть с воздуха… Утешаю себя тем, что лететь над Цейлоном еще придется и на обратном пути.

Быстро теряем высоту. В окне кренится зеленый прибрежный город, видны волнорезы, ограждающие портовый «ковш». Начинает казаться, что мы садимся прямо в густой и сочно-зеленый пальмовый лес. Нам видна уже торжественная зелень из тысяч перистых опахал, мы почти задеваем ее своим шасси, но неожиданно вылетаем над обширным лугом и, еще раз вежливо свиражировав, садимся, словно погружаясь в зеленый океан, в мир ласкового тепла, насыщенного влагой, напоенного близостью моря. Еще не верится, что это царство вечного, круглогодового лета.

Кокосовые деревья… Что это — сады или леса? Тяжелые трепещущие даже при безветрии кроны образуют целый ярус тенистой листвы. А ниже — ярус тонких оголенных стволов. Здесь царит странный серебристо-розовый свет. Забавно, что стволы многих пальм стоят совсем не вертикально, а как попало, с самыми неожиданными перекосами. Смотришь в рощу, и часть ее словно перечеркнута стволами крест-накрест.

К самолету уже спешит группа темнокожих улыбающихся мужчин и женщин, и через минуту мы, смущенно держа в левых руках свои северные фуфайки и шубы, теряем счет рукопожатиям и захлебываемся в запахе тяжелых цветочных гирлянд, которыми встречающие украсили шею каждого гостя.

Нас встретили те самые цейлонские учителя, которые более полугода назад побывали в Советском Союзе. Возглавлял их председатель туристского учительского клуба Джеям Тсамотсерам, тамил по национальности. В составе нашей группы были люди, принимавшие их тогда в Москве и в Риге; встречались друзья, имеющие общие воспоминания.

Но и те из нас, кому не довелось принимать цейлонцев в Москве, быстро нашли общие интересы с встречающими. Мы с первых минут поняли, что Цейлон все еще находился под колоссальным впечатлением от сообщений о запуске первых советских спутников Земли. И первые восторженные вопросы, обращенные к нам в Коломбо, были о спутниках.