От Калмыцкой степи до Бухары - страница 32

-------

/142/

Когда я в последний раз был в старом Мерве, наступала настоящая зима: ночью злилась вьюга, снежные сугробы наметались здесь и там. Безжизненное пространство вокруг казалось еще мертвее. Обозревать при этом пустынные развалины положительно становилось невыносимым, - до того они наводили уныние.

Целью моей поездки, между прочим, являлась так называемая гробница Санджара или, как вернее произносить, Синджара. Она одиноко высится в некотором отдалении от других остатков древности и недавних веков. Местность неровная, иногда холмистая... Приближаешься к величественному сооружению и сперва даже не отдаешь себе отчета в его истинных размерах. Оно стоит на пригорке и представляется меньше, чем есть в дей- /143/ ствительности (до девятнадцати саженей от основания до крыши, на поверхности в сорок или пятьдесят квадратных саженей). Глядя на отчасти уцелевшие своды, купол, колонны, богатые изразцы, - дивишься и не веришь, что все существует со времен второго крестового похода, т. е. более семисот лет. Если подъехать ко входу, внизу заметно некоторое углубление и над чьей-то могилой воткнут бунчук, висят тряпочки, положены маральи рога, т. е. вообще видны эмблемы мусульманской туземной святыни. Туркмены ее чтут, думают, что она есть прах некогда славного султана, но вряд ли это так. Синджар был погребен, вероятно, гораздо сокровеннее и богаче, а в таком случае - весьма правдоподобно - гробницу его давно отыскали войска, не раз затем громившие Мерв, давно ее разграбили, обратили в ничто. Здесь же лежит, должно быть, тело какого-нибудь благочестивого магометанина позднейшей эпохи. Имя его забыто, биография - тем паче. Средневековой необвалившийся еще мавзолей заставляет отождествить неизвестного повойника с знаменитым, слить их воедино, оказывать поклонение третьему таинственному и фиктивному лицу. В сущности не все ли равно? Оставалась бы память о месте, не теряло бы /144/ смысла название, не воцарялось бы полное, беспощадное забвение!

Окрестности, по мнению туземцев, имеют отношение и Синджару. Невдалеке навалены кучи кирпичей. Это, как мервцы *[U18] ) объясняли английскому путешественнику О’Доновану‚ - могилы врагов султана. Суеверные степняки чураются их, бросают каменья по направленно к этим грудам.

Значительно южнее вдоль р. Мургаба находится один пункт (Тал-Лханан-Баба), где надпись свидетельствует о погребении здесь Синджаровых детей.

Что же за обаяние, присуще этому правителю? Почему он пережил в устах народа-пришельца (текинцев) многих других исторических деятелей с не менее громким прошлым? Неужели все зависит исключительно от прихотей судьбы?

С величественным сооружением связаны воспоминание неизгладимо-важные для края, говорящие туземному населению тюркского происхождение о владычестве сельджукских князей, колебавших Византию, заставлявших дрожать /145/ самого халифа, сталкивавшихся с франкскими и нормандскими витязями, проникавших в Египет, Добруджу и Крым. Тогда мервский оазис понемногу начинал играть прежнюю роль влиятельного центра, утраченную, пока ирано-саманидская династия в Бухаре (IX и X в.) правила Среднею Азией (от Тянь-Шаня до Каспия, и на юг до индийской границы и Персидского залива). Наконец, из Газны явился опасный враг султан Махмуд и под Мервом уничтожил могущественную рать бухарского владыки. Воспользоваться результатами победы довелось сельджукидам, кочевникам, двигавшимся на запад. Они, по-видимому, слегка тяготели к несторианству, которое распространялось в тех местностях, носили чуть ли не библейская имена, решились стать твердою ногою в древнем Хорасане . Один из них, Израил, поехал к газневидскому султану для переговоров о союзе. – «Сколько вас, готовых к бою?» - Сельджукид взял колчан и вынул стрелу: «Пошли ее моим соплеменникам, и прибудет десять тысяч всадников». – «А если потребуется больше?» - «Отправь вторую стрелу, и наберется пятьдесят тысяч». - «А в случае и этого мало?» - «Доставь в степи мой лук: съедется двести тысяч человек». /146/

В половине одиннадцатого столетия они прочно овладели вышеописанной мною Нисой и цветущей Маргианой. Тогрил и Чакыр-беги, Алп- Арслан, Меликшах