Отправляемся в апреле. Радость с собой, беду с собой - страница 14

— А ты-то собираешься?

Девушка покачала головой.

— Не моя сегодня очередь. Лизавета поедет.

— Может, надо что, так ты скажи.

— Спасибо, Лизавета возьмет.

Над головой девушки табличка с номером «5». Я сообразила, что это и есть Маруська из пятого вагона, о которой сказал вчера дядя Федя. Видимо, я стала рассматривать ее с откровенным любопытством, потому что она спросила, усмехаясь:

— Давно не виделись?

— Ну, ладно, — заторопился дядя Федя, заметив мое смущение. — Если Витька откуда выпорхнет, пошли его ко мне.

Маруся кивнула.

— Что же мне с тобой делать? — спросил дядя Федя, когда мы вернулись в свое купе.

Я не успела ответить, как вошла вторая наша проводница — Тамара. Я еще не познакомилась с ней. Не глядя на меня, громко заговорила:

— Федор, девушка-то твоя, может, в вагоне останется покараулить? А я бы съездила.

Дядя Федя хмуро глянул на нее.

— Она тебе никакая не сторожиха. Не твоя сегодня очередь. Али еще не нахапалась?

«Ой, опять дядя Федя грубит…»

— Я останусь, пожалуйста, если нужно, — живо сказала я.

Проводница обрадовалась, побежала в купе, крича на ходу:

— Тут уборщицы придут, так ты впусти их, они знают, чего делать.

Дядя Федя стал надевать телогрейку.

— Не из-за нее оставляю тебя в вагоне, — все еще сердясь, заговорил он. — А потому только, что боюсь отпускать одну. А самому некогда. Вот что, — тронул он меня за плечо. — Если успею, мы с тобой съездим к сеструхе хоть на минуточку, скажем ей, когда в следующий раз встречать, и так и далее…

— Ладно, — согласилась я.

— В крайности письмо ей отошлем, — сказал дядя Федя.

Вагон дернуло. Видимо, нас потянули в отстойный парк. Дядя Федя сунул мне ключ-специалку — им можно открыть любую дверь в составе — и уже на ходу соскочил с подножки.

Я бродила по вагону, припоминая, кто ехал на этой полке, кто — на той. Было немножко грустно оттого, что никогда больше не встретятся эти люди. А почему нет? Я же буду поездным электромонтером, буду ездить в Москву. Может быть, снова кто-то из них попадет в мой вагон.

За окном ничего интересного. Москва рядом, но я ее не чувствую. Состав наш поставили среди других. С обеих сторон — грязные бока вагонов, мутные стекла.

Хотя бы уборщицы пришли скорей. А еще бы лучше — Витька. Куда он умчался так быстро? Сколько сейчас времени?

Я прошла в нерабочий тамбур проверить свою лепешечку. На месте… Вставила «специалку» в среднюю дверь и вышла на железные мосточки между вагонами — дядя Федя называет их «фартуками». Этим же ключом открыла следующую дверь и оказалась в соседнем вагоне. Если у нас шестой, значит, это — пятый.

Прислушалась. Тихо. Заглянула в щелочку к проводникам, — на нижней полке спит Маруся. Нет, не спит, приподнялась.

— Кто там? — спросила строго.

Я просунула в дверь голову.

— Ты! — облегченно откинулась она на подушку. — Чего так крадешься? Я уж не знаю, на что подумала.

В другом конце вагона хлопнула дверь, послышались шаги.

— Сядь! — схватила меня за руку Маруся и поднялась на скамейке.

В купе заглянула Антонина Семеновна. Лицо у нее было красным, алые бусинки в серьгах не выделялись так ярко, как тогда. Увидев меня, усмехнулась и уставилась на Марусю помутневшим взглядом.

— Особого приглашения ждешь? — проговорила хрипло.

— Сказала, не пойду — и не пойду!

— Ой, не дури, Маруська, не кличь себе худа. Забыла, с кем дело имеешь?

Я почувствовала, что Маруся тихонько сжала мою руку, и поняла это как призыв прийти ей на помощь.

— А зачем вы настаиваете, если она не хочет? — не раздумывая, ринулась я в атаку.

Маруся сжала мою руку так, что хрустнули пальцы.

— Не вмешивайся! — сказала она.

Встала и вышла в коридор. Начальник поезда расхохоталась мне в лицо и со стуком плотно захлопнула дверь перед моим носом.

Я осталась в купе одна. Когда в вагоне все стихло, вышла в коридор и, постояв минуту, пошла к себе. Опять произошло со мной что-то нехорошее. Не знаю даже, рассказывать ли об этом дяде Феде. Наверно, не следует. Раз Маруся не хочет, чтобы вмешивались в ее дела, — значит, и не надо.

Расстроенная, вернулась в свой вагон и увидела за откидным столиком Клаву. Она подняла от книги голову.