Отправляемся в апреле. Радость с собой, беду с собой - страница 36

— Куда ты, Таня? — озирается Наташа.

— Зайдем здесь, там пассажиры, — объясняю я и, чуть гордясь, открываю собственной специалкои дверь нерабочего тамбура.

Возле купе стоит и ждет нас дядя Федя. Я знакомлю их:

— Это Наташа, а это — дядя Федя.

— Федор… Федор… — смущенно бормочет Наташа.

— Тимофеич, — подсказывает мой учитель. — Да меня большинство дядей Федей кличут, вы не сомневайтесь…

Мы усаживаемся на скамейке. Я в углу, Наташа посередине, дядя Федя — с краю, у дверей. Сидим и молчим, волнуемся все трое.

— Гостинцы вам привезли, — вытягивает дядя Федя из-под стола сетку с картошкой.

— Ой, что вы… С какой же стати! — смущается Наташа и теребит свою сумочку. — Ну, раз уж так… я заплачу за нее…

— Ни к чему, — качает головой дядя Федя. — Гостинцы это от нас.

Наташа чем-то неуловимо напоминает мне сейчас Борьку. На ней старенькое пальто, она похудела очень и все время тихонько покашливает.

— Простыли вы, — сочувственно говорит дядя Федя.

— Это я давно. Когда окопы рыли. И вот никак не проходит.

— Таня, — обращается ко мне дядя Федя. — Там в углу за тобой баночка наша с маслом. Дай-ка сюда.

Подаю ему поллитровую банку. В ней больше половины сливочного масла.

— Вдругорядь побольше привезем, а это вот остаточки, — он засовывает банку в сетку с картошкой.

— Ой, что вы! Не надо, Федор…

— Дядя Федя, — решительно подсказываю я, и Наташа послушно повторяет:

— Не надо, дядя Федя…

— Об чем разговор… и так и далее, — машет рукой мой учитель и встает. — Значит, как вы решаете? Поедете куда с Таней или нет?

Смотрю на Наташу.

— А когда вы отправляетесь обратно? — спрашивает сестра.

— В восемь вечера.

— Мне к шести на ночное дежурство. Может быть, до этого съездим ко мне?

— Конечно! — радостно киваю я.

— А обратно она одна поедет? — уточняет дядя Федя.

— Я могу привезти ее, а потом на дежурство.

— Да уж привезите, пожалуй, — просит дядя Федя. — Впервой она в Москве-то. Трамваи, троллейбусы, машины… и так и далее…

— До свидания! — подает ему руку Наташа. — Спасибо вам.

— Об чем разговор! — машет рукой дядя Федя.

Мы едем в трамвае по Москве. Никто не обращает внимания на мою телогрейку — кто читает книгу, кто жует бутерброд, а кое-кто даже пишет, разложив на коленях тетрадку и учебник.

Я смотрю то на москвичей, то в окно… Меня поражает, что рядом с большими красивыми домами в каком-нибудь переулке лепятся друг к другу крошечные домишки. Я увидела даже такую картину: коза, привстав на задние ноги, обдирала со стенда афишу.

— Мы едем не по центру, — объясняет сестра. — И вообще, в Москве много таких мест. Красивая, широкая улица, ансамбль больших домов, а зайдешь за угол — там кривые переулочки, старые маленькие дома.

— Но почему она ее обдирает? — недоуменно спрашиваю я.

— Есть хочет. Афиша, может быть, приклеена мучным клейстером.

Выходим из трамвая. Узкой улицей добираемся до другой: широченной, красивой. По ней бегут троллейбусы, машины… У меня дух захватывает.

— Самая центральная, — говорит Наташа. — Если идти по ней вниз — дойдешь до Красной площади.

— Ой! — Я даже останавливаюсь. И мечтаю: — Постепенно мы с тобой всю Москву посмотрим. Правда?

— Обязательно, — обещает Наташа. — Раз ты будешь приезжать. А сегодня посидим у меня.

Мы возвращаемся в узенькую улочку и идем по ней. На одном из угловых домов читаю: «Тверская-Ямская» и сразу вспоминаю Витьку:

Наконец останавливаемся возле облупленного трехэтажного дома, когда-то покрашенного в розовый цвет. Заходим в подъезд, поднимаемся на третий этаж. Наташа открывает ключом дверь, и мы оказываемся в темном коридоре. В нем пахнет затхлым и пригорелым. Наташа берет меня за руку и поворачивает в другой, еще более узкий коридорчик. Из кухни выглядывает сгорбленная старушка и с нескрываемым любопытством смотрит на нас. Наташа, ни слова не говоря, проходит в угол коридора и старается попасть ключом в замочную скважину.

— Гости, Наталья Сергеевна?

— Да, — сухо отвечает Наташа. — Сестра приехала.

— Сестренка? — всплескивает руками старушка. — А я ни сном, ни духом не знала, что у вас сестренка есть!

— Не все же вам знать, — говорит Наташа и наконец попадает ключом в отверстие замка.