Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. - страница 17

а) в октябре 1877 г. военный министр поставил вопрос о переводе из Орла в иной населенный пункт дивизионного генерала Мустафы Гасана-паши, заподозренного в попытках склонить аскеров к отказу от работ;

б) спустя месяц такой же вопрос встал в отношении интернированного в Ревель бригадного генерала Ахмеда Рифата-паши, поскольку было замечено, что тот, «предаваясь излишнему употреблению крепких напитков, ведет несоответствующую его положению жизнь»[48].

Характерно, что если Гасана-пашу немедленно перевели из Орла в Могилев, то прегрешения Рифата-паши, очевидно, были признаны не столь серьезными, чтобы беспокоить генерала очередным переездом.

Контроль за соблюдением порядка и правил обращения с военнопленными осуществлялся как на международном, так и на внутригосударственном уровнях. И хотя система соответствующих органов не отличалась ясной структурой, для целей настоящей работы мы считаем возможным условно выделить в ней четыре основные группы субъектов:

1. Дипломатические представительства «державы-покровительницы».

2. Аппарат государственного управления Российской империей.

3. Оттоманский красный полумесяц.

4. Органы отечественной и зарубежной периодической печати.

Рассмотрим перечисленное детальнее.

1. Как уже упоминалось ранее, с открытием военных действий покровительство турецким подданным в России приняла на себя Великобритания. Учитывая место и роль этой страны на международной арене, а равно ее далеко не простые отношения с Петербургом, выбор Портой державы-покровительницы, на первый взгляд, выглядел более чем удачным. Однако, по нашим оценкам, оттоманское правительство слабо использовало представившиеся ему возможности и, по-видимому, не часто прибегало к содействию Лондона в том, что касалось обеспечения прав турецких военнопленных.

Пункт 18 Приказа Смоленского уездного воинского начальника от 1 августа 1877 г. № 213 о прикомандировании к местному батальону и постановке на все виды довольствия группы пленных офицеров. (ГАСО. Ф. 86. Оп. 1. Д. 13. Л. 111)

Как результат, соответствующая деятельность и посольства Великобритании в Петербурге, и ее генерального консульства в Москве на протяжении всей войны носила откровенно инертный характер (В сравнении, например, с активной правозащитной работой дипломатов Германии и Италии, покровительствующих русским подданным в Османской империи[49]). Другими словами, официальные английские представители никогда не посещали мест интернирования пленных турок, не интересовались нуждами этих людей и даже не пытались оказывать им гуманитарную помощь, в т. ч. теплой одеждой, обувью, продуктами питания, деньгами и т. п.[50]

Фактически, все «покровительство» свелось к переписке, направленной на установление местонахождения отдельных оттоманских военнослужащих, пропавших без вести и, предположительно, находящихся в русском плену[51]. В качестве одного из немногих исключений можно сослаться на относящееся к декабрю 1877 г. ходатайство британского посольства о принятии российским командованием срочных мер «к призрению оставленных в Софии 500 турок, больных и раненых». Однако просьба эта не только запоздала, но и, похоже, была расценена штабом действующей армии как бестактность, заслужившая соответствующего ответа: «В Софии найдено не 500, а 1 500 больных и раненых турок, о призрении коих генерал Гурко озаботился и без ходатайств»[52].

Намного более успешно английские дипломаты занимались в этот период защитой прав и интересов собственных соотечественников, эпизодически обнаруживаемых среди турецких военнопленных, как-то: британских офицеров, поступивших на службу Оттоманской империи, журналистов, врачей, сотрудников различных гуманитарных миссий и т. п.[53]

2. Основные контрольные функции органов и должностных лиц аппарата российского государственного управления отражены нами в Таблице 3. Однако, по нашим оценкам, функции эти носили, до некоторой степени, формальный характер. Действительный же уровень контроля был относительно низок, в первую очередь, на обоих ТВД. Да и в границах России, особенно на этапах эвакуации турок, он оставлял желать много лучшего.