Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. - страница 18

В этой связи мы считаем, что наиболее эффективный контроль за положением османов, по крайней мере, во внутренних регионах страны, осуществляла «Подвижная комиссия о турецких военнопленных», сформированная 1 февраля 1878 г. под председательством генерал-адъютанта С. П. Голицына[54]. Подчинялся этот орган непосредственно военному министру, хотя в его состав входили представители не только военного ведомства, но и МВД, МПС, а также главного управления Российского Общества Красного Креста (РОКК). судя по руководящим документам комиссии (Приложение 8), создавалась она, в первую очередь, для контроля за санитарным состоянием военнопленных, перевозимых по территории России. Однако энергичный С. П. Голицын быстро вышел за рамки формальных полномочий. как следует из имеющихся в нашем распоряжении данных, генерал-адъютант эпизодически перераспределял турок между отдельными губерниями, организовывал им в пути внеочередные обеды, увеличивал больным аскерам нормы хлебного довольствия, следил за удобством их спальных мест и, кажется, даже пытался добиться от пленных «молодецкого вида»[55].

В целом, масштабы деятельности названной комиссии не могут не впечатлять. только до середины марта 1878 г. ее члены проинспектировали десятки пунктов интернирования османов, что позволило выявить и устранить ряд недостатков в размещении и обеспечении пленников, а равно привлечь к ответственности виновных. Одним из примеров тому может служить следующий рапорт С. П. Голицына военному министру из Полтавы от 13 марта 1878 г.: «Все вообще пленные, невзирая на то, что большинство их прибыло в Полтаву в начале февраля, ходят до сих пор в своих турецких лохмотьях и ни на одного из них не сшито еще до сих пор положенных им вещей. на некоторых из них встречаются порядочные, хотя и изношенные шинели и сапоги, но это такие, которыми они снабжены месяцев шесть тому назад в Бендерах, при вступлении в пределы России. Полтавского же изделия нет ни одной штуки. Ссылаются, разумеется, на не доставление вещей интендантством, но я полагаю, что единственная причина неудовлетворительности виденных мною результатов заключается в бездействии лиц, на обязанности коих лежит выполнение этой части дела. Замечательна халатность, с коей эти лица относятся к своим обязанностям. Никто из них не знает в точности ни числа состоящих в его ведении людей, ни числа больных».

Замечательной мы считаем и резолюцию, которую наложил на рапорт С. П. Голицына глава военного ведомства: «Начальнику Главного штаба. Просить командующего войсками Харьковского [военного] округа обратить особенное внимание на это донесение и представить заключение свое о том, какие взыскания полагает сделать с виновных в столь непростительной небрежности и бездействии, не следует ли вовсе отстранить от должности как уездного, так и губернского воинского начальника?»[56].

3. В ходе войны Оттоманский Красный Полумесяц не имел возможности работать в России. Однако уже в марте 1878 г., т. е. вскоре по заключению Сан-Стефанского мирного договора, генеральному инспектору медицинских учреждений Красного Полумесяца барону Яромиру Мунди (подданный Австро-Венгрии) было позволено ознакомиться с положением больных и раненых турок, находящихся в лечебных заведениях Бессарабской и Херсонской губерний. И хотя официальные результаты этой поездки остались не вполне ясны, как утверждал сопровождавший барона генерал-адъютант С. П. Голицын: «Всем виденным он (Яромир Мунди — В.П.) восторгался, объясняя мне, что и в Константинополе для турецких раненых и больных нет ни одного похожего на виденные им лечебные заведения. "В Константинопольских военных госпиталях, — говорил он мне, — тифозные лежат по двое и по трое на одной койке"[57].

Что касается иных общественных организаций Турции, то, по нашим данным, зимой 1877–1878 гг. в Стамбуле был создан Комитет «İane-i Şitaiye», ставивший своей целью оказание помощи соотечественникам, находящимся в России (главным образом, теплой одеждой и продуктами питания). Однако, насколько нам удалось выяснить, никаких реальных последствий для пленных деятельность этого органа не имела