«Пане-лоцмане» и другие рассказы - страница 8
Шлюпка шлепнулась в воду как раз тогда, когда Сергей прибежал к лебедке и накинул стопор. Вахтенный, перегнувшись через леера, рассматривал шлюпку. Потом перевел спокойные серые глаза на Сергея.
— Кто же шлюпку так спускает, рассолоха вы этакая! Я вам разрешение на это давал? Я спрашиваю вас или вот этот кранец? Где фалинь? Вы же ее упустите!
Вахтенный недобро глянул на Сергея, подобрал с палубы рукавицы, перебрался через леера, спрыгнул в шлюпку и протянул конец шлюпочного фалиня. Сергей выбрал его втугую, закрепил и приказал вахтенному вылезать наверх.
— Там ребята на берегу зовут…
— Вылезайте наверх, я вам сказал!
Вахтенный кое-как зацепился за край ватервейса, но подтянуться вверх по скользкому борту не смог.
— Ну что? А как же выбрались бы из шлюпки ребята?
Сергей лебедкой подтянул шлюпку вверх, и вахтенный выкарабкался на палубу.
— Я не хотел вас будить, Сергей Александрович.
— Слушайте, вы уже больше трех месяцев на борту. Без разрешения с вахты уходить нельзя. Шлюпку без разрешения спускать нельзя. Без штормтрапа людей высаживать нельзя. Без спасательных средств в шлюпке находиться нельзя. Нельзя! Это вам повторялось не единожды. В чем дело?
Вахтенный попирал палубу прочными короткими ногами в подвернутых сверху яловых сапогах, петли телогрейки на пядень не сходились с пуговицами, казенная шапка едва прикрывала его крутой, как у бычка, лоб, и Сергею стало совестно так разоряться перед ним.
— Короче, наладьте штормтрап, бросьте в шлюпку пару кругов и ждите меня. Ясно?
Вахтенный шевельнул ресницами и стал аккуратно стаскивать рабочие рукавицы.
«Ну и парниша», — подумал Сергей, поспешая в радиорубку и на ходу растирая себе плечи, чтобы согреться.
Вахтенный этот, матрос второго класса Генка Исаев, поступил к ним работать после десятилетки по рекомендации своего дяди, радиста с папанинским стажем.
— Парень — будь здоров! — сказал дядя. — Он еще в пятом классе грамоту за модель линкора получил. Так я говорю? — Дядя хлопнул по плечам — одной рукой Генку, а другой — капитана: — Будь здрав! А ты, Генка, смотри!
Генка действительно получил грамоту в пятом классе, был первым моряком у себя в поселке и перепортил Сергею немало крови, потому что к окончанию десятилетки перечитал уйму маринистских книг и потому о море имел собственное мнение.
— Ну как? — поинтересовался в коридоре Витя Епифайнен. — Вовремя я тебя предупредил, Александрыч?
— Спасибо, Витя.
— Чего там, — свеликодушничал тот, — вот кофейку бы скорее дали, вот было бы дело. А у меня мотористы вахту лучше стоят, — все же не утерпел он, — зря ты механиков обижаешь, Александрыч!
— Вас обидишь…
Сергей открыл радиорубку, вызвал диспетчера и спросил, будет ли сегодня катер по рейду.
— Ты еще раньше не мог поинтересоваться?
— Не мог.
— Я ж тебе вчера катер давал. Больше у меня катеров нету! Теперь разбирайтесь сами. В десять у вас отход.
— Еще полкоманды на берегу.
— А вы же еще вчера знали, что у вас отход, почему же вы команду распустили?
— Потому что думали…
— Я не знаю, что вы думали, но катеров у меня для вас нет. Сорвете выход — будете отвечать. Я вас…
Сергей выключил радиостанцию, и скрипучий голос обрезало на полуслове.
Диспетчера Ваньку Остева знали все. Старший краснофлотец Иван Остев демобилизовался в сорок пятом и сразу пришел в поредевшее за войну управление. Медаль за победу над Германией, хватка гвардейца, восьмилетняя служба на складах в Мурманске, а главное — безвыходное положение с людьми произвели Ивана Остева в диспетчеры. Через два года выяснилось, что у него четырехклассное образование, но Иван уже плотно сидел в сменном диспетчерском стуле, а грубость с людьми тогда часто принимали за деловитость. К тому же людей в полуразрушенном городе по-прежнему не хватало, даже на судах штурманило много женщин, и именно к тем временам относится радиограмма, признанная впоследствии анекдотом: «В рейс идти не могу зпт старпом и второй помощник беременны тчк Пришлите замену тчк Капитан парохода Кулонга Шаталин». Таким образом, Иван Остев вырос в командиры производства, стал Ванькой Остевым, хамил так, что уже не замечал своего хамства, но указания начальства выполнял нахраписто, знал, что лучшего места не найдет. Ваньку обходили стороной даже заслуженные капитаны, а о разной штурманской мелочи, вроде вот Сергея Баскакова, и говорить не приходится.