Пастор - страница 75

Иногда она была слишком красива, чтобы смотреть на неё.

Заложив руки за голову, я откинулся назад, просто наблюдая за тем, как она получала от меня наслаждение, как начала двигаться всё быстрее и быстрее, тогда как её глаза были закрыты, а руки упирались в мой живот. С этого ракурса я видел нуждающийся бутон, трущийся об мой таз, и крошечный проблеск того местечка, где заполнял и растягивал Поппи, и, блядь, я могу потерять это прямо сейчас, если не буду осторожным.

— Вот это моя девочка, — прошептал я. — Используй меня, чтобы кончить. Вот так. Ты сейчас такая чертовски сексуальная. Ну же, детка, возьми это. Давай.

Её рот приоткрылся, а я словно зачарованный наблюдал за тем, как мышцы её живота напряглись и сжались, когда она застонала и дрожала на протяжении всей кульминации, в конечном итоге подавшись вперёд и устроившись на моей груди.

Я крепко обнял её, а затем перекатил нас, чтобы оказаться над ней; Поппи лежала на спине, когда я наклонился и стал посасывать её шею. Я запустил руку под неё и нашёл то, что хотел: небольшой тугой ободок позади её киски. Она вжалась в матрас, будто пыталась избавиться от моего прикосновения, но это бы не сработало, совсем не сработало, ведь у меня были плану на эту её часть, и они выходили далеко за рамки того, что был в состоянии сделать кончик одного пальца.

— Ты говоришь мне нет?

Она закусила губу, а затем покачала головой:

— Не «нет». Да.

— Тогда дай мне свою попку, — прорычал я ей на ухо. — Дай, и тогда мне не придётся брать её.

Она слегка выдохнула, что сделало меня безумным, и затем Поппи перестала бороться с моим прикосновением.

— Там есть смазка, — задыхалась она. — На прикроватном столике.

Не потрудившись выйти из неё, я просто навалился на Поппи своим весом, когда потянулся к столику, и схватил совершенно новый тюбик лубриканта.

— Похоже, ты подготовилась, ягнёнок.

— Либо это, либо моё специальное священное масло, — полушутя сказала она, почти задыхаясь.

Я вышел из неё, чтобы уложить к себе на колени, и развёл её ноги шире. Без спешки разогревал её, постепенно втирая смазку внутри неё, а другой рукой ласкал её клитор и тем самым обрабатывал обе дырочки Поппи до тех пор, пока она, скользкая штучка, не начала извиваться. Затем схватил её за бёдра и толкнулся в попку.

Я должен был остановиться и дать ей несколько минут, чтобы она привыкла, но меня так часто посещали страх и сомнение, что единственным успокоением для моих мыслей стали сильные выпады моими бёдрами; её пальцы впивались в мою спину, а её пылкий жар будто взял мой член в тиски.

— Тайлер, — выдохнула она.

— Ягнёнок, — произнёс я, вставая на колени и обвивая руки вокруг её бёдер.

— Я собираюсь кончить снова.

— Хорошо.

Мой собственный оргазм был уже на подходе: покалывающее пульсирование в моём тазу пронеслось при виде мурашек на её коже и румянца, коснувшегося её живота, когда она играла со своим клитором.

— Ох, это так хорошо, детка, — проворчал я. — Ты такая хорошая девочка. Покажи мне, насколько тебе это нравится.

Её глаза встретились с моими:

— Трахни меня так, как будто ты хочешь, чтобы я была твоей.

Её слова потянули за ту ленту, что подёргивалась у моего сердца, — я зажмурился. Я без труда мог трахать её таким образом, потому что хотел, чтобы она навсегда стала моей. Мы знали друг друга лишь шесть недель, но я желал провести с ней остаток всей своей жизни.

Я был таким глупцом.

Я притянул её ближе, вбиваясь в узкое отверстие снова и снова, наблюдая за её достижением вершины и пиком, тогда как Поппи продолжала умолять меня сделать её своей, и как она могла не видеть, что уже моя? Что я уже её? Мы принадлежали друг другу, и я, наблюдая за её пульсирующей от оргазма киской, погружаясь в неё по самые яйца и испуская своё семя, осознал: то, что не было исправлено, не было распутано, стало таким сложным за последние полтора месяца.

Как только оба достигли кульминации, мы посмотрели друг на друга, и всё успокоение, какое мне удавалось поддерживать, исчезло в одно мгновение. Я поднялся, чтобы взять влажное полотенце, а когда вернулся, Поппи задумчиво наблюдала за мной.