Переговоры с дельфинами - страница 13

Именно тогда родился следующий анекдот.

Идет себе айтишник, в свитере с оленями. Видит — сидит лягушка в короне. И говорит она ему человеческим голосом: «Поцелуй меня — и я превращусь в прекрасную обнаженную девушку и стану твоей!» Он внимательно смотрит на нее, а потом засовывает в карман джинсов, бормоча при этом: «На фиг мне какая-то обнаженная девушка? Говорящая лягушка прикольнее!»

Челендж, вызов. Стремление сделать лучше, интереснее или то, чего никто никогда не делал. Вот что двигало этими людьми. Сохранился ли этот запал? Безусловно, не у всех, но базовые предпосылки никуда не делись. Челендж — это круто! «А давайте-ка чего-нибудь замутим… эй, кто там есть, закажите пиццу!»

А теперь посмотрим на тех, кем эти заматеревшие, но по-прежнему игривые дельфины пытаются управлять.

Поколение Y — им сейчас уже за тридцать. Их не задалбывали в школе политинформациями, они не паяли свои первые компьютеры по вечерам из «железа», купленного на радиобарахолках. Их родители челночили в Польшу и сажали картошку, а они начинали «с нуля» и доводили до завершения проекты. «С нуля» потому, что еще вчера ниши не было, а завтра ее уже заняли. Про челендж они знают все. Им редко нормально ставили задачи, потому что процессы еще не были отстроены, а надо педалить. Обычно говорилось так: «Надо сделать хорошо». И они делали, обучаясь на ходу. Они и сейчас готовы сделать любой процесс «под себя», а завтра выбросить за ненадобностью. Самое главное ругательство для них — «микроменеджмент». Под это определение часто подпадают любые попытки управлять ими.

Вести переговоры с представителями поколения Y проще, начиная с крупных блоков, общих идей, оставляя пространство для маневра. Здесь отлично работают вопросы: «А как ты думаешь? А что, если? И как тебе это?» В ответ вы будете постоянно слышать: «Дайте мне возможность работать, и я дам результат. Не доставайте придирками, сведите контроль к минимуму, я сам себе контролер!» В переговорах с этой группой основной ошибкой станет попытка продать готовое решение. Все коучинговые «танцы с бубном», когда в ходе переговоров рождается именно то решение, которое вы хотели,— это про поколение Y. Это проект-менеджеры, лиды — словом, те, кто сегодня руководит командами разработчиков. Они пришли в IT за ­своей возможностью, поймали шанс, зубрили английский на вечерних курсах, потому что в школе был другой язык. Они постоянно готовы все создать с нуля.

Исходя из постоянно возрастающей степени свободы в социуме, следовало бы ожидать, что поколение Z, родившееся на рубеже тысячелетий, окажется еще более раскованным, еще более «заточенным» на великие свершения. «Челендж! — говорят уже слегка поседевшие СЕО из поколения Х.— Это же круто! Эх, нам бы в свое время все эти технологии, уж мы бы…» Над их деревянным английским только посмеиваются. «Отойдите и не мешайте, сейчас мы тут как накреативим!» — отбиваются от стариков лиды из поколения Y.

«Эй, молодежь, вот вам крутая задача, радуйтесь и дерзайте!» — «А где пошаговое ТЗ?» — осведомляется хмурый двадцатилетний senior с тату за 500 долларов (мама ко дню рождения подарила). «Так я же в письме все четко расписал: сделать хорошо к первому сентября. Бери и делай, это же круто!» — «Так, здесь все понятно… Сколько денег?» — «Деньги будут потом, сначала надо показать результат, а тогда — развитие, счастье и много денег. А пока вот наши рейты…» — «А вот мое заявление, я ухожу».

Вполне типичный, хоть и несколько утрированный диалог. Поколение Z — парни, выросшие в эпоху относительной стабильности в обнимку с компьютером. Принципиальную разницу между ними и поколением Х запросто продемонстрировала моя старшая дочь, когда ей было лет восемь. Открыв для себя мир компьютерных мультфильмов, она одновременно столкнулась с представителем мирового зла в виде меня, запрещавшего смотреть их непрерывно. После очередной баталии я разразился пространной речью о том, сколько мне самому приходилось смотреть этих самых мультяшек на экране черно-белого телевизора в ее возрасте (10 минут в день плюс передача «В гостях у сказки» по воскресеньям). Выслушав весь этот ужас, моя любознательная дочь спросила: «А как мультфильмы попадали в телевизор?» Я поведал, что была такая тетка-редактор на телевидении, которая выбирала мультфильм, ставила его в программу, и уж потом он попадал в телевизор. И даже какую-то схему нарисовал. Но тут мой ребенок задал вопрос, разрушивший всю эту педагогическую поэму: «А откуда эта тетка знала, какой мультик ты в этот день хочешь посмотреть?»