Побеждает любовь - страница 20
Прихожу к ней, смотрю и не узнаю Матрену.
Волосы гладкие, густо намазанные маслом, в голове какая-то старая обломанная гребенка, кофта новая, но видно, что чужая, так обтягивала ее, что невозможно было шевелиться.
Вся семья была в сборе, сидела вокруг большого неуклюжего стола, а на лавке парень примеривал новые ботинки, подаренные Глебовым Матрене.
На столе, на чистой тряпке, лежал шерстяной отрез, видно, что его только что тщательно осматривали.
Ботинки были парню малы. Он изо всех сил натягивал обнову на свои здоровенные ноги, красный стал, как вареный рак, но ботинки надеть не смог.
Затем поняв, что все его попытки тщетны, он обул свои старые лапти и вновь стал осматривать, ощупывать отрез.
Все с напряжением ждали, что же скажет жених. Наконец, парень заговорил:
— Оно-то так, материал хороший, но ботинки жалко. Кому их-то?
— Продать можно, — нерешительно сказала Матрена.
— Продать? Ишь ты! А потом ищи-свищи новые. Нет, так не пойдет. Если только братухе моему, но тоже не резон, женюсь-то я.
Про Матрену — ни слова.
Когда жених ушел, сказав, что раз уж ботинки не влезли, значит, не судьба ему Матрену брать, невеста чуть не заплакала, да и вся семья была расстроена.
Я обняла Матрену, шепчу ей на ухо:
— Вспомни, что Глебов-то говорил. Без любви замуж не выходи, а он только о ботинках да об отрезе, на тебя даже и не смотрел.
Матрена расплакалась, ее большие толстые губы сразу распухли, маленькие глаза совсем превратились в щелочки, от глубоких вздохов на кофточке с треском отскочили две пуговицы. Мать пожалела дочку, подсела к нам, начала мне рассказывать:
— Много к нам ходят, да все попусту: ботинки дюже малы, у всех ножищи-то большие, здоровущие. А без ботинок брать не хотят. Она, понятно, расстраивается, в девках засиделась.
Я сказала, с чем пришла к ним, и у всех поднялось настроение.
— Звеньевая — это должность уважительная, — откликнулся отчим Матрены. — Тоже женихам скажем, приплюсуют.
Жених нашелся в Срезневском колхозе. Был он невысокого роста, намного ниже Матрены, тщедушный, на работе вялый. Ботинки ему оказались впору, материал понравился, а на невесту, как и прежние, он даже не посмотрел. Как снял лапти, да одел ботинки, взгляд от них оторвать не мог, все любовался ими, не до невесты ему было. Счастливая же Матрена не спускала глаз с жениха.
А тот решил пройтись в новой обувке на воле. Вместе с женихом вышла вся семья во двор, счастливец идет и только на ноги смотрит, еще минута и в лужу бы угодил, но Матрена в один миг к нему, подхватила своего жениха и осторожненько перенесла его через грязную лужу.
Тут парень наконец-то оглянулся на свою невесту, улыбнулся довольный, хмыкнул:
— А ты ничего, сильная…
От этой похвалы расцвела Матрена и уже на всю жизнь крепко полюбила своего нареченного. Сыграли свадьбу. Матрена переехала к мужу в Срезневский колхоз.
Семья мужа была большой, братьев и сестер — не счесть, и все маленькие. Теперь Матрена держала на своих плечах весь дом. Изба была старой, худой, грязной. У нас в общежитии было намного чище, чем в деревенских избах, Матрена уже привыкла к этой чистоте. И теперь придя с колхозной работы, она дома мыла, скребла, чистила. Воздух в избе пропах кислой капустой, но изгнать этот дух Матрена не смогла и привыкла к нему.
Соломенную крышу она починила вместе с мужем, только тот больше указывал ей да покрикивал, чем чинил, Матрена справилась сама.
Свекор был чахлым да больным, невестке не подмога, а свекровь одна не управлялась, вот теперь Матрена и везла весь этот тяжелый воз.
Я очень жалела ее, несколько раз заезжала на своем Ворончике, к своему удивлению, видела — Матрена счастлива.
— Очень устаешь? — спросила я ее как-то.
— А нетрудно — все приятно. Чай, муж у меня теперь, в его семье работаю.
— Все делаешь?
— А как же? Детей-то сколь, да и коровенка у нас, за всеми смотрю и в колхозе не отстаю. Ихний председатель даже хвалил меня, говорил моему Гаврюше — работящую жену ты привез. А я уж так счастлива, так счастлива! Замужняя теперь я баба, хозяина своего имею.
Я ехала в совхоз медленно, не понукая своего Ворончика, и все думала о Матрене: почему она счастлива? За что она любит своего мужа? Неужто ей стали дороги его братья, сестры, мать, отец? А счастлива ли она? Да неужто счастье только в том, чтобы замуж выйти и хозяина своего иметь? Неужто? Ну, нет! Счастье больше этого! А в чем оно? В чем?