Под стягом Святослава - страница 21
— Кхм! — раздалось сверху, и на площади сразу воцарилась настороженная тишина.
— Боги сказали мне правду, — заговорил кендар-каган. — Я могу тотчас назвать обманщика! Но я хочу, чтобы все видели и знали волю богов… Пойдите и принесите на суд кость из груди почившего Анвара-ибн-Хафиза…
Толпа зароптала: тревожить покойника запрещают все веры и святотатства не имеет права разрешить даже великий царь Солнца!
— Так велели все боги, которым поклоняются хазары! — прогремело с трона Справедливости.
Толпа сразу успокоилась: раз боги велели, ничего не поделаешь!
— Великая Справедливость ждет! — сказал каган. — И пусть прах почтенного Анвара будет потревожен в присутствии девяти свидетелей и всех судей. Народ должен знать: здесь вершится суд, беспристрастнее которого нет во всей вселенной!
Судьи и свидетели ушли. Истцы понуро стояли на коленях. Альгуль смотрела на них и весело улыбалась. Проказница думала, что, как бы ни обернулось дело, она-то уж внакладе не останется. Кендар-каган, скосив глаза, пристально наблюдал за ней.
— Что ж он делать хочет, коль за костьми послал? — спросил Летко Махмуда.
— Я в недоумении. Подождем. Скоро узнаем… Ахмет! — позвал он своего слугу. — Дай нам по пиале кумыса.
Тот с готовностью наполнил пенящимся перебродившим кобыльим молоком две фарфоровые китайские чаши.
— Угощайся, Ашин Летко. Это напиток богатуров!..
Толпа молчала, все ждали. Ждали долго, но вот раздалось:
— Несут! Несут!
Толпа всколыхнулась. Все, как один, смотрели в сторону мусульманского кладбища. Оттуда показалась группа посланных. Они шествовали цепочкой. Передний нес на вытянутых руках изогнутую кость.
— Ребро из груди вынули, — догадался Летко.
Судьи и свидетели ступили на возвышение, и каждый — один за другим — поклялся перед кендар-каганом и народом именами своих богов, что поручение суда исполнено в точности.
— А теперь, — возвестил медный голос, — я хочу, чтобы сын и пасынок дали свою кровь праху Анвара-ибн- Хафиза!
Истцы обнажили каждый левую руку. К ним подошел богатур-бий — судебный исполнитель. Сначала он надрезал руку бедно одетого истца и подставил кость умершего под капли крови испытуемого.
— Говори! — раздалось с трона.
— О справедливейший! — ответил богатур-бий. — Кость Анвара-ибн-Хафиза впитала в себя кровь этого оборванца.
Толпа, ничего не понимая, молчала завороженно.
— Теперь испытай другого!
Богатур-бий подошел к богато одетому соискателю наследства. Тот вздрогнул, побледнел, но, не помешкав и мгновения, протянул обнаженную руку. То же испытание было проведено и с ним.
— Говори! — Голос кендар-кагана зазвенел.
— Кровь скатилась с праха Анвара-ибн-Хафиза!
— Боги показали правду! — отрубил каган и пояснил: — Кость приняла родную кровь, а чуждая отвергнута с негодованием! Анвар-ибн-Хафиз из могилы уличает лжеца и вора!
— Пощади, о услада мудрости! — возопил преступник. — Пощади-и-и! — И в полнейшей тишине было слышно, как гулко стукнулись его колени о деревянный помост.
— Мой приговор давно готов. И я мог огласить его. Но боги хотят, чтобы волю свою огласил весь народ хазарский!
— Смерть! — раздался одинокий голос.
И в следующее мгновение вся толпа громогласно приговорила:
— Смерть!!!
Тургуды подхватили обмякшее тело и поволокли его на возвышение, где, подбоченясь, стоял палач в широкой красной рубахе и с огромным кривым мечом в волосатых руках.
— Ах ты коварный обманщик! — кричала прекрасная Альгуль. — Ты обманом завлек меня в чужой дом! Ты опозорил меня! Что мне теперь делать?! Я не хочу жить!
— Я исполню твою просьбу! — услышал ее кендар-каган. — Ты умрешь, женщина, вместе с ним!
— Ох-ха! — опешила Альгуль. — Я не хочу! О справедливейший! Я жертва обмана! Я не знала! Пощади-и, о вели-и-икий!!!
— Нет тебе пощады! Ибо то, что знает аллах, не может знать женщина… Но то, что знает шайтан, женщина знает наверняка! Ты выдала себя беспечным весельем, когда твоему мужу грозило испытание! Ты обругала человека, приговоренного к смерти. Для всех он преступник, но для тебя господин по воле аллаха! Эй, палач, исполни волю истинной Справедливости!..
Кони ступали шагом. Махмуд был задумчив, и казалось, звуки приветствий не долетали до него. Летко Волчий Хвост тоже молчал…