Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ - страница 8

. Действительно, возможно не случайно, что практически во всех мусульманских республиках (как в самой России, так и новых независимых государствах ближнего зарубежья) у власти осталась бывшая партноменклатура, лишь слегка изменившая стиль управления, сформировавшейся ещё в советское время. Нельзя не отметить некоторого сходства коммунистической и исламской идеологий. Обе системы не признают классический для западной системы принцип разделения властей. Во главе классического исламского государства стоит халиф, во главе коммунистического — генсек, то есть светская и духовная (политическая) власть сочетаются в одном лице. Достаточно жестокую, но в то же время точную характеристику ислама даёт исследователь Дмитрий Трофимов, по мнению которого в исламе существует «практика двойного стандарта, ярко выраженный общинный антиличностный подход, навязываемый контроль и самоконтроль над нравственностью, очевидное предпочтение формы над содержанием, возможность обращения к любым средствам во имя достижения поставленных целей, беспрецедентно высокий мобилизующий потенциал» ^>{13}. «Ислам — единственная религия, которая предлагает собственное законодательство для регулирования отношений в обществе — шариат. Такое вмешательство в светскую жизнь неприемлемо для секулярной (что, в общем-то, тоже относительно) Европы»^>{14}.

Возможно, именно указанными выше причинами объясняется то обстоятельство, что многие рядовые таджикские боевики-исламисты говорили автору, что они за «Советский Союз и исламскую республику». И даже чеченские боевики сопротивления клеймили «развалившего» Советский Союз Горбачёва и с ностальгией вспоминали о доперестроечных временах, когда, к слову говоря, ни о какой чеченской независимости не могло идти и речи. В этом смысле примечателен рассказ автору Георгия Заалиашвили, которого чеченские боевики более года удерживали в заложниках: «Почти все бандиты, державшие меня в заложниках, сражались с федеральными войсками, защищая независимость Чечни. Но самое интересное, что эти же люди вспоминали советские времена, как лучшие дни своей жизни. Мне особенно запомнился один бывший тракторист, потерявший все свои сбережения во время денежной реформы Павлова. Почему-то во всех своих бедах он винил именно меня. Бывший механизатор часто избивал меня, приговаривая при этом: “При коммунистах я был богатым человеком, а теперь я вынужден воевать с русскими и торговать заложниками! ”» ^>{15}.

По-видимому, именно исламская идея оказалась единственно возможной (действенной) идеологией для революционных движений в мусульманских республиках СНГ. Любое же оппозиционное движение под чисто демократическими или национальными лозунгами было обречено на провал.

В начале 90-х Джохар Дудаев выступал как светский политик, отстаивающий независимость секулярного, созданного по западным стандартам национального государства. Он так ответил убеждавшим его провозгласить исламское государство старейшинам: «Корни ислама у нас сильно подорваны коммунистами и восстановить их ни за час, ни за год невозможно. Я уважаю вашу настойчивость, но считаю её преждевременной. Если мы сегодня объявим жизнь по шариату, то завтра вы потребуете, чтобы я приступил рубить головы и руки грешникам, не думая о том, что послезавтра редкий участник этого съезда сохранит голову и руки. Вы к этому не готовы и я тоже. Давайте поэтому наводить порядок по Корану — в душах, по Конституции — в жизни» ^>{16}. Однако вскоре Джохар Дудаев был вынужден переменить свою точку зрения. Чечня оказалась единственным мусульманским регионом Российской Федерации, в котором исламизация — в её экстремальной форме — оказалось следствием внешнего давления^>{17}. В интервью Джохара Дудаева американскому журналу «Тайм» было заявлено: «Россия… вынудила нас стать на путь ислама, хотя мы и не были хорошо подготовлены к восприятию исламских ценностей» ^>{18}.

По схожей схеме развивалась ситуация и в Таджикистане. Достаточно примечательна точка зрения бежавшего за границу, опального муфтия Узбекистана Мухаммада Садыка Юсуфа: «Мусульмане Таджикистана тоже хотели воспользоваться своими законными правами. Они создали Исламскую партию возрождения (ИПВ) Таджикистана и присоединились к демократическому блоку. Да, именно к демократическому, так как сами себя считали тоже демократами. Но демократический мир, несмотря на свои многообещающие заявления, не был готов принять их»