Подробности жизни - страница 12
— Ой, как я соскучился-то по тебе! — Он схватил ее руку, прижал к себе, а вернее сказать — сам к ней прижался. И все продолжал радоваться встрече: — Ты даже не представляешь себе, как это хорошо, что ты приехала, ты даже…
— Ну что ты, что ты…
Ольга смущалась, удивлялась и тоже радовалась.
— Люди же кругом…
Они свернули на дорожку, которая вела к новопостроенной спортивной базе. На ней Никита вместе со своим напарником по бригаде уже две недели столярничал и жил. Работали по двенадцать — четырнадцать часов в сутки, не признавая выходных. Командировали их сюда на месяц, а работу они хотели выполнить аккордно за три недели. Тут и заработок и честь. Напарник и сегодня прямо с утра стал к верстаку, проводив Никиту на станцию со вздохом: «Уж эти мне донжуаны!..» Никита и не подумал обидеться. В этот день не было на свете такого человека и таких слов, чтобы его обидеть. Он ждал Ольгу.
Он пригласил ее, когда уезжал из Ленинграда и грустно прощался с нею на Финляндском вокзале.
«Может, приедешь на воскресенье?» — сказал он на всякий случай, без особой надежды. «А лодка там будет?» — спросила Ольга с улыбкой. «Найдем!» — храбро пообещал Никита, еще ничего не зная сам. «Тогда — может быть». — «Я тебе все напишу, — заторопился Никита. — А потом ты мне напишешь, когда встречать. Ладно?» — «Ладно».
Он все же не очень верил в такое счастье. И в первое воскресенье не дождался Ольги. А перед вторым получил от нее письмо и в нем — «встречай!».
И вот встретил.
Когда они остались на дорожке одни, он вдруг остановился и спросил:
— Неужели это ты?
— А ты еще не узнал?
— Я еще не привык… Я еще — как во сне: и верю, и не верю, и боюсь проснуться.
— Ой, Никита, Никита, чудо ты мое! — как-то легко и радостно вздохнула Ольга, оглянулась на дорожку и поцеловала его.
И тогда он обхватил ее так крепко, что сам испугался: не повредил ли чего?
Они свернули с дорожки в сухой сосновый лес, просветленный в низинках березняком, и пошли дальше без дороги. Поднялись на горку. С одной ее стороны лежало тихое и тусклое под тучами озеро с неподвижной, будто нарисованной, лодкой на нем, с другой была сухая ложбинка с редкими тонкими соснами. Здесь Никита и Ольга постояли молча, любуясь озером и синей холмистой лесной далью за ним, сознавая себя властителями и хозяевами всей здешней красоты. Было всюду тихо. Природа к чему-то прислушивалась.
— Ты никогда не жил в деревне? — спросила Ольга.
— Летом мы ездим всей семьей. Родители-то мои из деревни, но я вырос в Ленинграде… А что, я сильно деревенским выгляжу? — насторожился Никита.
— Мои родители и сейчас в деревне живут, — просто сказала Ольга.
— Вот хорошо! Будем вместе ездить…
Тут он посмотрел на Ольгу, как бы спрашивая, можно ли говорить об этом. Но Ольга или не заметила его взгляда, или сделала вид, что не заметила. Она в это время повернулась в сторону ложбинки с соснами, пригляделась и…
— Покатились? — говорит.
— Как? — не понял Никита.
— А вот так!
Она передала ему свою сумочку, легла на землю, зажала коленями подол платья, сложила на груди руки и, смеясь, покатилась вниз по сухому, усыпанному желтой хвоей склону. Никита побежал рядом, чтобы в любой момент прийти на помощь, если это потребуется. А внизу и сам бухнулся с ней на землю. Они обнялись и так посидели на хвойном ковре, часто дыша и счастливо чему-то улыбаясь. У Ольги высоко подтянулось платье, и Никита отчаянно осмелев, приник лицом к ее голым коленям.
Ольга резко одернула платье и глянула на Никиту с недоумением, будто не узнавая его или не понимая, что с ним.
— Ишь какой! — проговорила она почти шепотом.
— Да нет, ты не думай! — начал оправдываться Никита. — Мне просто… мне очень хорошо с тобой стало. Ты такая…
— Ведь ты почти не знаешь меня, — сказала Ольга.
— Я не знаю? Да я люблю тебя! Ты — моя судьба. Ты — моя главная в жизни.
— Никита, милый…
— Что? — сразу же остановился и насторожился Никита.
— Как же ты так быстро? Ты можешь ошибиться…
— Нет! — остановил ее Никита. — Я не могу ошибиться. Я никого не любил раньше и поэтому не могу ошибиться. Мне только надо знать…
— Я же с тобой, — поняла его Ольга. — С одним тобой, — повторила она.