Полёт на Сатурн - страница 7

— А, поняла. Нет, на речку я не убегала. Знаю, что нельзя.

— А почему тогда купальный костюм мокрый? — аж подпрыгнула Марья.

— Просто… — до меня вдруг дошло, что придётся при мужике рассказывать, как я стирала купальник, и я запнулась. — Ну, так получилось.

— Ты даже соврать ничего не можешь! — обвиняющим тоном звонко выкрикнула Люся, теребя комсомольский значок. — Хотя бы извинись!

— Но я же не была на речке…

— Была! — тоном, не допускающим возражений, провозгласила Марья. — И могла там утонуть! А нас бы из-за тебя посадили в тюрьму!

— Ну… — начала я, но заведующая меня перебила.

— Не нукай! Дома у себя можешь тонуть сколько угодно, мне на это наплевать! Хоть бы вы все утонули! Но пока вы здесь — я за вас отвечаю! За всех! И я не хочу сидеть в тюрьме из-за какой-то пигалицы!

Она разошлась не на шутку, вожатые и врачиха ей помогали, и я почувствовала, что ещё немножко, и я разревусь. Этого допустить было нельзя, и я стала думать о разведчиках, которых допрашивали враги. Разведчики держались стойко и никого не выдали. Нужно брать с них пример! Я собрала волю в кулак и, чтобы не зареветь, заставила себя думать о чём-нибудь смешном.

Марья орала, обзывала меня, обвиняла чёрт знает в чём, а я вдруг вспомнила, что в лагере её прозвали Нельзя. Нельзя, Нельзю, Нельзи, Нельзёю о Нельзе… Некстати вспомнила. Лучше бы я дала ревака. Мысленно склоняя это прозвище под крики Нельзи, я почувствовала, что меня разбирает жуткий смех, и опустила голову пониже, чтоб они не заметили. «Надо Нельзе пожаловаться… Нельзю позовите! Без Нельзи тут не обойтись…» Кажется, я немножко переборщила. Трясясь от беззвучного хохота, согнулась в три погибели и жалела только об одном: что мама запрещает мне носить чёлку. Было бы сейчас естественное прикрытие.

Воцарилась тишина.

— Ну, может быть, хватит, Марья Ивановна, — великодушно заметила врачиха. — Бедная девочка уже плачет. Она осознала свои ошибки.

— Это крокодиловы слёзы! — пламенно воскликнула вожатая.

— Там уже, наверно, эстафета закончилась, — пробормотал вожатый. — Пора в шахматы играть. Можно, я пойду?

— Идите, Юра, — царственно разрешила Марья. — Ну что, виновница? Будешь ещё удирать?

И тут я взрыднула. И вся честная компания поняла, что я не реву, а ржу.

— Да она над нами издевается! — нечеловеческим голосом завопила — нет, затрубила, как слон, Марья-Нельзя.

Юра, пользуясь суматохой, слинял. Я обрадовалась и, всё ещё давясь смехом, объяснила:

— Я просто постирала купальник! На него фломастер вытек, и я постирала.

— Это ещё что за новости? — грозно спросила Марья. — Задним числом ищешь отговорки?

— Да все девчонки видели!

— Девочки, — ледяным голосом поправила она меня. — Почему сразу не призналась?

— Потому что не хотела при вожатом про свой купальник рассказывать.

— Почему не хотела? — грозно допрашивала меня Марья.

— Ну…

— Не нукай! Ты это на ходу придумала.

— Все девочки видели. Мы с Таней и Ниной бегали в прачечную за порошком…

— Кто вам разрешил брать порошок? — взвилась врачиха.

Я промолчала.

— То есть, вы расхищали социалистическую собственность? — зловеще процедила Марья. Ей надоело сидеть, и она, как тумба, начала выдвигаться из-за стола.

— Да мы одну щепотку взяли. И не порошка, а каустической соды. А то бы не отстиралось…

— Бессовестные воры! — пискнула Люся.

— Руки покажи! — истошно заорала врачиха, и я, перепугавшись, протянула ей через стол свои ручонки. Она схватила мои ладони корявыми узловатыми пальцами, перевернула и вынесла вердикт: — Все руки в язвах. Срочно в медпункт.

— Да у меня ничего не болит.

— Ты меня учить будешь? Я здесь не просто так сижу, а чтоб за вашим здоровьем следить! Марья Ивановна, вы нас отпустите?

— Конечно, Юлия Силантьевна! Я же всё понимаю. Укол ей там какой-нибудь сделайте, чтоб неповадно было.

— А как же. Антибиотик обязательно, а то вдруг заражение начнётся, а мы за них отвечай. И прививку от столбняка!

*

В медпункте мне щедро вымазали обе руки зелёнкой по самые запястья и отпустили. Напоминать об уколах я не стала — мне было и так тошно. А хуже всего то, что на пути в барак я случайно встретилась с Игорем, и он увидел мои зелёные, как у лягушки, лапы. Никогда не забуду, как вытянулось у него лицо. Я гордо отвернулась и прошла мимо.