2.4. Общеклассовая частная собственность и политарный способ производства
Любой общественно-экономический уклад характеризуется существованием особой, только ему присущей хозяйственной ячейки. Для формационного общественно-экономического уклада характерно также наличие особого хозяйственного организма, который, однако, в определенных случаях может совпадать с хозяйственной ячейкой119.
Непосредственные производители, являвшиеся объектом интересующей нас формы эксплуатации, всегда сами вели хозяйство, т. е. были хозяевами. В случае с раннеклассовым обществом (древние китайцы, перуанцы) перед нами — настоящие крестьянские домохозяйства, в случае с предклассовым (банту, чины и др.) — формирующиеся крестьянские (пракрестьянские) домохозяйства. В обоих случаях непосредственные производители имели определенные права на все необходимые средства производства, в том числе и на землю, т. е. в той или иной степени были их собственниками. И крестьянские, и пракрестьянские домохозяйства были хозяйственными ячейками. И те, и другие существовали в составе общин, которые представляли собой хозяйственные организмы.
Община, объединявшая крестьянские домохозяйства, была настоящей крестьянской общиной. Община, объединявшая пракрестьянские домохозяйства, была формой, переходной от первобытной общины к крестьянской, т. е. формирующейся крестьянской (пракрестьянской) общиной. Таким образом, при анализе социально-экономической структуры интересующих нас обществ мы, прежде всего, сталкиваемся в одном случае с формирующимся, а в другом — с уже сформировавшимся крестьянско- общинным укладом общественного производства120. Однако ни крестьянские (пракрестьянские) домохозяйства, ни крестьянская (пракрестьянская) община не являются единицами рассматриваемой формы эксплуатации.
Почти во всех приведенных выше примерах во главе общины (деревни, субдистрикта, квартала и т. п.) стоял староста, который не только собирал часть продукта, созданного ее членами, но и нередко получал в свое распоряжение известную его долю. Значительную часть (если не весь) прибавочного продукта он передавал должностному лицу, стоявшему во главе округа, в который входила данная община. Правитель округа получал прибавочный продукт также и от старост всех остальных общин, входивших в округ. Таким образом, он являлся вершиной своеобразной пирамиды. Грани этой пирамиды были образованы линиями, по которым шло движение прибавочного продукта, а вершинами многоугольника, лежавшего в основе пирамиды, были старосты общин. Если движение прибавочного продукта вверх с его переходом в руки главного должностного лица округа завершалось, то это означало, что последний был верховным правителем, данная элементарная пирамида — совершенно самостоятельной структурой, а округ соответственно — самостоятельным социоисторическим организмом121.
Но округ мог быть лишь частью крупного образования. В таком случае должностное лицо, возглавлявшее его, значительную часть прибавочного продукта передавало правителю данного образования. Последний, разумеется, получал прибавочный продукт и от глав остальных округов; входивших в данное образование. Таким образом, и правитель объединения являлся вершиной пирамиды, грани которой были образованы линиями движения прибавочного продукта, а вершинами многоугольника, лежавшего в его основе, были правители округов. Но последние сами были вершинами пирамид. В результате первая пирамида была верхней частью, верхним этажом более крупной пирамиды, нижний этаж которой состоял из значительного числа элементарных пирамид. И правитель объединения был вершиной всей этой пирамиды в целом. Если движение прибавочного продукта вверх с переходом в руки правителя объединения завершалось, то он был верховным правителем, данная пирамида, которую можно было бы назвать пирамидой с двумя уровнями, была самостоятельной структурой, а объединение — совершенно самостоятельным социоисторическим организмом. Но пирамида с двумя уровнями могла быть и не самостоятельной социальной структурой, а всего лишь сегментом пирамиды третьего уровня, а последняя — сегментом пирамиды четвертого уровня и т. д.