Полуночное солнце - страница 11

— Сын мой! Медленной смерти предаются злые существа и то лишь в царстве тадебциев. Что худого сделали эти птицы? Мне стыдно за тебя. Хороший охотник никогда не мучит своих жертв. Если у него есть ружье, сделанное русскими, он пронзает пулей только сердце зверя, чтобы тот не мучился. Если у него лук и он стреляет в птицу, он метит всегда в голову. Если он промахнется и птица улетит, то этим самым он наказан за свое неумение владеть луком и стрелой. Не мучь свои жертвы, Таули.

— Я понял тебя, отец, — сказал Таули и с тех пор приносил с охоты птиц, умерших мгновенно от стрелы, вонзившейся в голову.

Даже взрослые охотники стали завидовать меткости глаза ребенка, но он был скромен и не хвастался своими успехами. Он внимательно выслушивал все советы хороших охотников и запоминал их.

Тринадцати лет он узнал о том, что нерпа и тюлень глупы. Если играть на трубочке, нерпа вылезет из полыньи и будет долго прислушиваться к звукам. Однако малейшее движение — и она скатится вновь в полынью, спасая себя от стрелы охотника.

Таули узнал много охотничьих тайн. Он научился делать заговоры для хорошей охоты, умел скрывать от зверя запах своих следов, ставить капканы и пасти.

Таули решил стать зверобоем.

Нерпа была осторожный зверь. Охотники много суток сидели у полыней, возвращаясь без добычи, но Таули решил охотиться на нерп.

Из широких костей медведя он сделал семь дудочек, которые на ветру пели протяжно и звонко. Каждую дудочку он привязал к вершине палки и, выбрав солнечный день, пошел по льду, что стоял у побережья. В полынье ныряли нерпы, и черные головы их лоснились от солнечных лучей.

Таули воткнул палки в снег против ветра и надел совик[18].

Нерпы, скрывающиеся в воде, заслышав свист дудочек, вынырнули и боязливо огляделись. Человека не было. Белый холмик не встревожил их. Нерпы имели плохую память: Таули это знал.

Послушав странные звуки, нерпы скрылись.

Через мгновенье вожак с седой шерстью выполз на лед и задрал голову, посматривая маленькими глазками на палки. Шлепая ластами, выползли вслед за ним еще три нерпы. Они понюхали воздух и, зажмурив глаза, стали греться на солнце.

Таули резко рванулся к краю льдины. Ударом копья он пронзил голову вожака. Вожак шлепнул хвостом о лед и замер.

Таули с размаху, как дубинкой, ударил соседей вожака, и те, дрогнув скользкими, лоснящимися телами, затихли на поалевшем снегу.

Освежевав зверей, Таули возвратился домой, волоча за собой четыре шкуры.

Все мужчины и женщины стойбища с почетом встретили его.

— Он будет великим охотником, — сказал один из стариков и тотчас же принес из чума новый лук, не имеющий еще ни одной зарубки. — Вот, — сказал он, — когда ты убьешь медведя, то вырежешь на нем крестик, а поменьше зверя убьешь — зарубку. Смотри… — И он отметил лук четырьмя зарубками. — Вот, — сказал он, — теперь ты мужчина. У тебя есть свой лук, имеющий уже четыре зарубки. Когда у тебя будут помечены пять луков со всех сторон крестиками и палочками, ты будешь считаться великим охотником. Старейшины всех племен будут просить у тебя совета и освободят тебе переднее место у костра как самому почетному гостю.

А в это время в чуме князя Тэйрэко его тринадцатилетняя дочь Нанук шила себе приданое. У нее были глаза чернее черного и такие же брови. Через четыре года к ней должен был приехать муж, высватанный еще в детстве, и она торопилась. Она была дочерью князя, и ей нужно было много приданого.

Она шила мужу тобоки[19], украшая их алыми, синими и зелеными сукнами.

Юноша с круглым лицом, тронутым оспой, сидел по другую сторону костра и следил за ее работой. У него были широкие плечи силача, подбородок упрямца и серые глаза мечтателя. Он внимательно вглядывался в чуть-чуть раскосые глаза девушки, в которых отражалось пламя костра, и она смущалась от этого взгляда.

Это был сирота Пани, друг ее детства и пастух ее отца.

Он сидел у костра и следил за ее работой. Поправляя обгоревшие ветки в костре, он рассказывал о том, как его дед искал край земли.

— На краю земли, — тихо говорил юноша, — есть теплое море и много диковинной рыбы. Когда ей скучно плавать в воде, она выходит на берег и ест ягель. У этой рыбы острый хвост, как хорей