Попутчики - страница 4

   - Т-а-а-к, - протянул он, осматривая помещение колючими черными глазками. Потом взгляд остановился на Гордее. - Ну, и кто ты такой? Отвечай!

   - Гордей это, Модест Апполинарьевич, - залебезил Падрыж, заталкивая ногой под стол тлеющую трубку. - Наш клиент.

   - Помолчи, Падла, - сухо проговорил Модест Апполинарьевич, утирая усы. - Без тебя разберемся. Документы есть?

   - Дык, откуда? - в растерянности пожал плечами Гордей. - Все дома осталось, там, на хуторе, - он махнул рукой в неопределенном направлении. - Не по лесу же с паспортом ходить...

   - Т-а-а-к, - снова протянул детина, доставая откуда-то из-за спины плоскую алюминиевую флягу. Взял с полки серое от пыли блюдце, поставил на стол, налил белой тягучей жидкости. Неужто молоко? - Пей, Падла. За Гордея пей, если он и впрямь тот, за кого ты его принимаешь. Сливки свежие, с фермы.

   - Точно с фермы? - Падрыж повел тонкими бархатистыми ноздрями. - Не из магазина?

   - Пей, пей. Свежие.

   Домовой подтянул к себе блюдце и начал громко лакать. Глаза его блаженно закатились.

   - И вправду, Гордей, - Модест сел на краешек стола, сложил на груди руки. - Не врал, значит. А то сливки вмиг скисли бы. Не терпят они, когда домовые рядом врут. Так-то. Ну, что ж. Добро пожаловать на борт, как говорится. В рядах Проклятых снова пополнение.

   - Каких Проклятых? - не понял старик.

   - А что, Падла не сказал? - суровый взгляд черных глаз упал на рыжую млеющую мордочку. Домовой сразу поперхнулся, забрызгав стол белыми каплями. - Опять что-нибудь эдакое придумал? Ладан курил небось?

   - Сказал, что я "пустышка", - произнес Гордей, тоже уставившись на Падрыжа. - Никому не нужный, но в избе пригожусь.

   - Ничего я не говорил, вертеть...- запротестовал домовой, и вдруг личико его сморщилось как сушеная груша. Он начал неистово отплевываться.

   - Ага! - восторжествовал Модест, и рука его непроизвольно дернулась к кобуре. - Попался, контра! Будешь знать, как врать! Что, хлебнул кефиру?!

   Но домовому было не до оправданий. Его корежило и передергивало, будто припадочного.

   - Так что там с Проклятыми? - Гордей тронул Модеста за локоть.

   - Ах, да, - тот деликатно откашлялся, утер усы. Потом подошел к висящей на стене старой пыльной шторе, рывком одернул ее, а за ней оказалась дверь. Модест потянул за ручку, дверь со скрипом отворилась.

   Из проема слышались голоса.

   - Падла! - вдруг взвизгнул кто-то, и домовой соскочил с места, метнувшись мимо Модеста.

   - Куда?! - тот схватил Падрыжа за загривок.

   - Так зовут же, - жалобно пискнул домовой, суча в воздухе розовыми пятками.

   - Это не тебя, - успокоил его Модест. - Это Васька Порфирию в карты продул. Как обычно.

   Падрыж сразу обмяк, за что был немедленно отпущен на волю.

   - Там одиннадцать душ, - Модест мотнул головой в сторону открытой двери. - Семь человек, два леших, один гремлин, да псина по кличке Полкан. Те, кого Изба уже успела собрать. Все как один прокляты. В том числе я, и ты, Гордей. А Падла у нас абориген, в избе еще при старом хозяине жил. Правда, Падла?

   - Правда, - недовольно буркнул домовой.

   - Ну, продолжай, - подбодрил его Модест. - Правду-то приятнее говорить.

   - Все из вас когда-либо встречались с одним и тем же человеком, - продолжил Падрыж. - У него множество имен, но самое известное - Вольдемар Куча. Колдун необыкновенной силы. И самое страшное, что силу свою он не всегда сдерживать может. Вот, Избу проклял самой первой. Послал ее невесть куда, вот она с тех пор туда и движется, дорогу ищет. И заодно подбирает тех, кто следом послан был в том же направлении. Попутчиков подбирает, стало быть.

   - Как это? - не понял Гордей.

   - А вот так, - Модест сделал неприличный жест руками. - Если колдун послал, так послал. От всей широкой черной души. Ляпнул не подумавши. И все идут, так как назад уже не повернешь. Это дорога в одну сторону, как ни крути. Бессмысленное движение не пойми куда...

   - Выглядел-то он как, этот Куча? - Гордей в задумчивости принялся теребить бороду.