Последний выход - страница 39

Коллеги мои, напротив, явно взбодрились, крутили головами, открывали двери, трогали предметы, в общем, делали все, чего опытные сталкеры стараются избегать.

Только в одном месте я разделил их восторг — в оружейке. Жилой комплекс, как оно по логике вещей и полагается, начинался с казармы для охраны. Ну, эти помещения везде одинаковы: двухъярусные койки, непременные тумбочки и здесь же кладовая для оружия, где я первым делом сменил свой дробовик на «Абакан», набрал с запасом пустых обойм и патронов, а самое главное — обзавелся наконец бронежилетом. Защита была старого образца, еще с титановыми пластинками, но для меня и это было желанным подарком. В Зоне так редко везет. То есть оружия и снаряги тут валяется горы, чаще всего, рядом с трупом последнего владельца, однако реальная жизнь от игры отличается тем, что в брошенный автомат немедленно попадает песок и грязь, смазка окисляется, а приклады и мелкие части растворяют кислотные дожди.

Защищенным и вооруженным я почувствовал себя лучше, но ненадолго. Пока я возился в оружейке, мои орлы ушли вперед так, что догнал я их только в общежитии научного персонала: комнаты на одного, упомянутые фотообои, видео и игровые приставки — неплохо люди жили, до поры до времени. Дикобраз как раз пытался запустить видеодвойку (ему это не удалось), Оператор был занят понятно чем, а Профессор рылся в книжном шкафу.

— Одна макулатура, — пожаловался он мне. — К тому же старая. Самый свежий боевик вышел в 2009-м!

— А вы тут собрались культурно отдыхать? — спросил я угрюмо.

— А отчего бы и нет? — Откликнулся за него Дикобраз. — Сам посмотри, Ботаник, где ты еще найдешь удобнее место для привала?

Кое в чем он был, конечно, прав: высокий потолок, ковер, удобные кресла, бездействующий декоративный фонтан посередке, а еще шкафы с книгами и кассетами, холодильник, журнальные столики — такого комфорта не было ни в казармах «Долга» (куда я пару раз заглядывал по случаю), ни даже в бункере ученых на Янтаре (знаю по слухам). Когда-то это была классная комната отдыха человек на десять, где мы со вкусом могли бы и выспаться и в шахматы сыграть.

Прекрасная идея, если не вспоминать, что прежние обитатели этого подземного рая не так уж давно испарились, оставив все двери открытыми. Вообще весь этот подземный дворец выглядел так, словно люди из него просто взяли и ушли — я признаться ожидал увидеть битое стекло, гильзы на полу, трупы в коридорах. Что бы тут ни приключилось — массовое восстание освободившихся монстров, вспышка коллективного безумия, рейд «монолитовцев», прорвавшихся сюда с Припяти, — один черт оно не могло застать врасплох всех на трех уровнях сразу и убить без следа и сопротивления.

Однако, именно так все и выглядело.

И пока я сомневался и обдумывал, привал начался сам собой, словно всех моих спутников разом скосил вирус расслабухи: Профессор откинулся с книгой, Дикобраз оставил видео и направился штурмовать холодильник, а Олег-опертор взялся менять носки.

Да, непривычному человеку трудно трое суток ходить не разуваясь. Привычному, кстати, не намного легче… Я вдруг поймал себя на мысли, что носков запасных при мне нет — в рюкзаке остались — а вот подтереться влажными салфетками было бы очень даже не вредно… Только ведь и салфетки остались там же!

Матом и криком с этим не совладать. И оружием угрожать, пожалуй, тоже бесполезно. В конце-концов даже Дикобраз был всего лишь дикобразом, а настоящим сталкером становится не тот, кто ловко лезет через аномалии или стреляет как армейский снайпер, а тот, кто умеет никогда не расслабляться полностью. Для этой публики следовало искать другие резоны…

— Слушайте, профессор, — спросил я — а как там поживают ваши приборы? Не пора ли что-нибудь замерить?

Ему страх как не хотелось вставать из кресла, однако научная добросовестность, как я и ожидал, победила. Профессор достал свой агрегат, пощелкал, посмотрел и вяло удивился:

— Да, действительно… Фон несколько повышен. Чуть сильнее, чем было у входа в подземелье, но в целом приемлемо… Даже до уровня контролера сильно не дотягивает… — больше всего в его выступлении мне не понравился его благодушный тон и длинные паузы между фразами.