Последний заезд - страница 24
– На самом деле Джонатан Спейн, мистер Келл, – ответил я. – Какая плата для участников?
– Десять долларов в день за один вид программы. Двадцать пять на три дня за один вид. И пятьдесят за весь круг, если надеетесь завоевать призовое седло. Записались всего человек двенадцать. Остальные решили, что полный круг все равно выиграет Джордж или Сандаун.
Я расстегнул рубашку и на этот раз убедился, что вынимаю десятку, а не сотню.
– Запишите меня на ловлю теленка[22], сэр, – сказал я. – На один день.
Я наклонился, чтобы расписаться, но в это время из очереди протянулась черная рука и поймала меня за запястье.
– Этого ковбоя можете записать на всю гулянку, мистер Келл. – Опять неведомо откуда появился Джордж, чтобы помочь мне принять решение. – Посмотрите на него: молодой, красивый, гибкий… Могу спорить, у него природные способности, и знаю, что у него есть средства.
Скотовод выжидательно смотрел на меня, подняв брови.
– Моя специальность – лассо, мистер Келл. Наш грандиозный друг, как всегда, преувеличивает.
Джордж не убрал руку.
– Послушай меня, Нашвилл. – Он наклонился к моему уху. – Полный круг дает тебе такую же возможность выиграть ловлю и вдобавок шанс победить в седле. Ты слушаешь дядю Джорджа? Ты уже поставил на себя сто долларов в поезде, если помнишь. Теперь поздно робеть. Ты должен участвовать во всех видах, все три дня, чтобы оправдать свой взнос, понимаешь меня? Вы-то меня понимаете, мистер Келл? Я прав?
Не успели мы с мистером Келлом ответить, как у другого моего уха раздался другой голос:
– Красивое седло.
Рядом со мной оказался Сандаун. Он показал на конец стола, где на козлах было выставлено великолепное седло. Все в полированной бирюзе и серебре, оно сияло, как драгоценный камень.
– У Хэмли его покрыли особым тиснением, – продолжал Сандаун. – Такого еще не помню.
– Седло первого чемпиона мира, – провозгласил Джордж. – Давай, друг. Пускай даже ты не такой хороший наездник, чтоб выиграть, но риск – благородное дело. Или ты не игрок? Не выложишь пару мелких бумажек, когда есть шанс добыть такое сокровище?
– Они правы, сынок, – согласился мистер Келл. – Одно серебро в инкрустации стоит больше трехсот долларов. Меерхофф показал мне счет от серебреника. Что скажешь?
Мне показалось, что в помещении стало очень тихо. Кто-то дополнил и развил соображение Сандауна:
– Чертовски красивое седло, Джонни-мятежник.
И кто-то еще добавил:
– Пойдет к твоим сапогам.
Я понял, что попал в окружение. Я отсчитал еще четыре десятки из пояса, и толпа разразилась одобрительными криками.
– Какой у вас здесь адрес, Спейн, Джонатан? – спросил мистер Келл. – Вы где ночуете?
– Сегодня я думаю заночевать с моим конем, сэр. Когда найду, где его пристроить.
Одобрительные крики сменились хохотом.
– Худой! – крикнул ковбой с утиным носом. – Тебе легче будет пристроить свой тощий зад, чем коня.
– Они правы, сынок, – сказал мистер Келл. – В эти дни все конюшни и стойла заняты.
– Прошу прощения, мистер Келл, – вмешался Джордж. – Конь Нашвилла может переночевать сегодня с моим.
Келл все еще ждал, нацелив карандаш.
– Нам нужен ближайший родственник или кто-нибудь. На всякий случай.
Я вздохнул.
– Тогда запишите домашний адрес. Фаундер-лейн, четыреста.
– Джонатан Спейн, – записал Келл. – Фаундер-лейн. Судя по прозвищу Нашвилл, надо записать, что вы из Теннесси?
– Да, сэр. Т-Е-Н-Н-…
– Я знаю, как пишется. Это такой штат.
С горящими ушами я отошел от стола. Спасибо хоть Джордж и Сандаун пошли следом. Люди хлопали их по плечам и желали удачи.
– За серебряное седло потягаетесь? – крикнул утконосый.
– Похоже на то, – отозвался Джордж.
Сандаун же ответил обычным своим прямым взглядом. Мы прошли сквозь неспокойное море пьющих и вышли за двухстворчатую дверь. Я обрадовался свежему воздуху.
– Теперь слушай, Нашвилл, – сказал Джордж, целеустремленно шагая к границе парка. – Твоего коня я пристрою легко, но остальные места могут быть заняты – если мне повезет.
Он подмигнул и в качестве объяснения показал на край парка. Его мерин был по-прежнему привязан в тени телеги – но уже с седоком. Позади седла, на одеяле с зигзагами сидела Луиза Джубал. Она сидела боком, в своем костюме барышни-южанки и китайским веером отгоняла мух.