Посреди Вселенной - страница 9

Поздний вечер. Звёзды льют на сугробы меркнущий свет. Морозно. Где-то вдали с нарастающим рокотом движется трактор. Сумерки погустели, прижались к лапам елей, нависших над длинной поленницей дров.

Крылечная дверь отворилась, и на заснеженный двор в лёгоньком пиджачке выскочил простоволосый Мишутка. Подбежал к поленнице дров, набрал охапку, весело крикнул:

— Морозяга-та, ух!

И вдруг откуда-то сверху кто-то громко передразнил:

— Ухх!

«Померещилось, видно», — подумал Мишутка и снова сказал:

— Ух!

И опять из хвойных потёмок:

— Уххх!

Мишутка взглянул на деревья и вздрогнул, заметив два золотисто-зелёных огня. Показалось ему, что огни помещались над чьей-то взлохмаченной бородой. Сердце у мальчика провалилось. Рассыпая поленья, бросился наутёк.

— Бронька! — крикнул с порога. — Я мужика на дереве видел. Страшной-престрашной! Да, кажися, в очках! Леший, наверно?

Брат, пожимая плечами, вышел во двор. Осторожно приблизился к ёлкам и разглядел неясное тёмное существо, смотревшее на него золотыми очками. Развёл ладони по сторонам и хлопнул так, что с ёлки посыпался иней. А вместе с инеем тенью снялась большая лохматая птица. Обернулся Бронька к крыльцу, на котором стоял Мишутка.

— Видел?

— Угу.

— Знаешь, кем он приходится лешему-то в очках?

— Филином, — засмущался Мишутка.

Огненно-жёлтое с пышным хвостом и кривыми, как у барана, рогами бежало по снежному полю. Чудо это увидел Мишутка и рассказал родителям и знакомым. Но ему никто не поверил.

Неделю спустя Мишутка снова увидел рогатое существо. И брат его Бронька увидел. Зверь прошёл по белому лугу, заметая свой след широким хвостом. Остановился перед овином, старым пустым помещением с ломаной крышей, где раньше сушили и веяли хлеб. Нашёл лаз под стеной. Прополз туда и затих.

Братаны заторопились. Открыли ворота. Зашли. Разглядели странного зверя. Им оказался пламенно-рыжий матёрый лис. На морде его были не только рога, но и верхняя часть головы барана. Видимо, лис, лакомясь найденными костями, залез мордой в бараний череп слишком глубоко и тот наделся ему на голову, как капкан. Рассмеялись ребята.

— Хитрый зверь, а как глупо попался!

Лис терпеливо ждал, пока его голову освобождали от костяного капкана. А потом под свист, улюлюканье, крики пронёсся по лугу с ветерком. Братья долго смотрели ему вдогонку.

— А он нарошно нам в руки дался!

— Ага! Для того и дался, чтобы мы стащили с него рога!

— Устал их, поди-ко, таскать!

— Устал, да и всех зверей, кроме волка, наверно, перепугал!

Выстрелы браконьеров вспугнули тетеревов с лесного зимовья, где так много глухих захоронок, сладкой рябины, семечек, почек и шишек, но совершенно не стало безмолвия и покоя. Не к лесу, а ближе к полям, огородам и избам стали держаться птицы. С трёх сторон окружают Высокую Горку берёзы и ёлки. Здесь, под самым боком людей, и отыскала себе приют стая пернатых.

Иногда прибегают к берёзам собаки. Несердито потявкают — и назад. Птицы к ним постепенно привыкли. Привыкли они и к братанам — Мишутке и Броньке. Мало того, полюбили удаленьких пареньков, одетых в валенки и фуфайки. Братаны приходят сюда не с пустыми руками. Сначала носили картошку и хлеб. Но птицы к корму не прикоснулись.

И тогда они стали носить домашнюю сладкую клюкву. Рассыплют ягоды на снегу, отойдут и глядят, как тетёрки с тетеревами, снявшись с веток, ходят между стволов. Склюют всю клюкву — и снова наверх, на свои обжитые ветки. А братаны тут и мечтают:

— Мы их за зиму всяко приручим!

— Приручим и будем кормить, как куриц!

— Будем кормить с трёх шагов!

— С двух!

— А лучше всего — с ладони!

Ночью шумела вьюга, и теперь на лапах елей серебрились снежные серьги. Бронька с Мишуткой, присев на лыжные палки, съехали в Заячий лог. Внизу, за нависью мёрзлых веток увидели пышную в белом копёшку. Удивился Мишутка:

— Глянь-ко, Бронь, сколь этта сена! Откуда оно?

— Это ёлочка, а не сено! — Из-за узкого ремешка, кото-рым был подпоясан, вытащил Бронька топор. От удара ёлочка вздрогнула, сбросила снег, стала стройной и нежнозелёной.

— Тебе тут скучно одной, — улыбнулся Бронька, засовывая топор, — мы тебя увезём в жилое. Ну-ко, Мишка, бери её за вершинку!