Потерянные годы - страница 33

  «Начинаю немного жалеть его, — сказала Дивайн, — то, как он говорил о своем парне».

  — Ты и Кевин, — сказал Резник. — Я хочу, чтобы вы держали это место под наблюдением. Всю ночь, если нужно. Я думаю, юноша остался здесь, и он вернется.

  Пятнадцать

  Он не узнал его сначала, не наверняка; только позже, наблюдая, как Райлендс притворяется, что искренне воспитывает детей, Резник смог надеть молодое лицо на старое. Трюк с памятью. Крепче, прищурив глаза от дыма, от огней. Пот струился по лицу Райлендса, стекал с носа и лба, когда он мотал головой из стороны в сторону. Медленная улыбка, которая скользила к месту, когда на сцене перед ним тенор или гитара играли серьезный ритм. То, как он выгибался на стуле, расплывалось, когда узоры и парадидлы вырастали из его рук.

  Пили даже тогда, но не все ли?

  Пинты наилучшего горького выплескиваются через борт: четверть бутылки виски или водки переходили из рук в руки.

  Таблетки.

  Без усилия воображения, Резник был там, слишком много тел, быстро набитых, ритмичный стук танцующих ног, пот, который, казалось, как капли дождя на ветровом стекле, поднимался прямо по стенам. Девочки, вы шли обратно вдоль Трента, чей интерес угас, когда вы, наконец, рассказали им, что вы сделали, чьи руки высвободились из ваших, которые отошли на шаг друг от друга.

  Ходить по мне вот так. Удивительно, что я не слетел вниз по лестнице.

  Элейн.

  Резник снова искал ее, в другие вечера, когда группа играла «В полночный час», «Моя девочка», «Я слишком долго тебя любил». Просматривая толпу в поисках этого полусерьезного лица, злых, насмешливых глаз. Когда он в следующий раз встретится с Элейн, это будет другое место, другие обстоятельства.

  Музыка тоже изменилась. Вместо соула, ритм-н-блюза — стройные юноши с фиолетовой подводкой для глаз, звезды, блестящие на щеках, песни о древних лесах или звездах в небе. Резник перестал идти.

  Райлендс опередил его: однажды вошел Резник вместе с Беном Райли, а за барабанами сидел кто-то еще.

  Ходили слухи, что именитая группа сделала Райлендсу предложение, группу, и он снова гастролировал, вверх и вниз по M1 больше раз, чем Питер Уит и Тони Хейтли вместе взятые. Ходили разговоры о пластинке, которая должна была стать хитом. Насколько ему известно, Резник никогда об этом не слышал.

  Интересно, сколько лет Райлендс вернулся в город, если он все еще играет? Паб, может быть, на окраине, просьбы от клиентов, клавишные и ударные. Жеребьевка для розыгрыша, бросок на малом барабане и удар тарелки. Парни, наполовину обозленные, выталкивались на сцену рядом со своими приятелями, роняя микрофон на полпути к какой-то наполовину забытой песне.

  Интересно, что Райландс на самом деле думал о своем сыне.

  Кто-нибудь из своих? Дети?

  Не понимая, что он делает, Резник поднялся по лестнице на крышу дома.

  Все это время я приходил сюда и видел, как ожидание растет и падает в твоих глазах. Хочешь чашку чая, Чарли? Не то, что ты хотел услышать. Ты хотел, чтобы я вошла и сказала, что беременна.

  Через окна, которые нужно было вымыть, Резник смотрел вниз на приглушенные уличные фонари, на дорогу, которая изгибалась перед домом, на дорогу, по которой он не ездил, не он.

  Что наконец сказала Элейн, когда вошла: Чарли, нам нужно поговорить. Тогда он понял — по тону ее голоса, по выражению ее глаз, — что она уходит от него. Только не когда.

  Спустившись вниз, он сверился со станцией: Дивайн и Нейлор все еще были на наблюдениях, Кита никаких признаков. Было немного застенчиво одиннадцать вечера

  Резник понял, что его инстинкты могли ошибаться. Он отбросил мысль вернуться туда и пробрался на кухню, начал открывать и закрывать дверцы шкафов. Возбуждённые аппетиты, кошки упирались ему в лодыжки, скользили гладкими головами по его ногам. Это было не просто то, что он впервые за долгое время оказался лицом к лицу с Райлендсом? Двадцать? - годы. Это было больше. Другие обрывки прошлого прокладывали себе путь обратно в его сознание, терлись о задворки его разума.

  Райлендс.