Потерянные годы - страница 56
— Это означает «нет»? — спросил Резник.
— Это значит, что у меня доза болезни Паркинсона. Как вы думаете?
В своих заметках молодой DC написал: Прайор жестикулировал: «Нет, ничего».
— А как насчет Фрэнка Чемберса? — спросил Резник.
Прайор с отвращением отвернулся, и взгляд его поверенного заставил его ответить. — Нет, — сказал Прайор.
— Фрэнк Черч?
— Никогда о нем не слышал.
— А как насчет, — спросил Скелтон, явно с интересом изучая отметки на столе, — Мэри Макдональд?
— Она была там?
"Где?"
— Вон в том супермаркете, где? Это то, для чего я здесь, не так ли? Так что я хочу знать, при чем здесь она, эта… Мэри, как ее там?
«Мисс Макдональд, — сказал Скелтон, — присутствовала на одном мероприятии, когда вы и Фрэнк Черчилль…»
— Я же сказал вам, я не знаю ни одного…
«Шш!» — сказал адвокат Прайора, предупреждающе подняв руку. Он знал по опыту, что когда они выходили из себя, его клиенты все выдавали.
— Когда вы с Фрэнком Черчиллем, — говорил Скелтон, — говорили о налете на фургон службы безопасности, открыто признали свое участие…
«Не трать зря дыхание!» — презрительно сказал Прайор, откидывая стул на задние ножки.
— И когда ты признался, что у тебя был пистолет, который серьезно ранил одного из охранников.
Кресло Прайора быстро качнулось вперед, и он вскочил на ноги, опершись руками о край стола и глядя Скелтону в лицо.
— Мистер Прайор, — встревоженно сказал его адвокат, наполовину вставая со своего места. "Джон."
Резник и констебль подошли достаточно близко одновременно, приближаясь к Прайору с обеих сторон, блокнот констебля рассыпался по полу. Скелтон моргнул и немного больше, его волосы все еще были зачесаны назад и идеально уложены, галстук был ловко правильно завязан на вороте его кремовой рубашки.
Каким бы механизмом Приор ни управлял собой, на его работу ушло сорок, а то и пятьдесят секунд. Слишком много времени, подумал Резник, чтобы нажать на курок пистолета.
«Мой клиент хотел бы перерыва», — сказал адвокат. "Напиток."
Никто, казалось, не слышал его.
«Если вы собираетесь говорить об огнестрельном оружии, — сказал Прайор, как только он снова сел, — в людей стреляют, мне больше нечего сказать».
Но когда ни Скелтон, ни Резник не ответили, он сказал: «Эта женщина, приведите ее сюда. Пусть она скажет это мне в лицо. Поднимите меня на парад идентичности. Что-либо. Потому что я говорю вам вот что: либо кто-то из вас выдумал ее, либо она лжет.
Когда Рейнс и двое других офицеров прибыли в меблированную комнату на Теннисон-стрит, все признаки указывали на то, что Мэри Макдональд ушла. Одежда, личные безделушки, даже простыни с кровати — все исчезло, оставив тонкий испачканный матрац и коробок кухонных спичек рядом с газовой плитой.
Одна из открыток с изображением Мэри и ее подруги Мари почти скрылась из виду, втиснувшись в треснувший линолеум у двери.
Почти два часа они стучали в двери, звонили в колокольчики, так и не приблизившись к тому, чтобы узнать, куда делась Мэри Макдональд. Все, что они могли сделать сейчас, это показать фотографию Мари полицейскому отряду в надежде, что Мари тоже участвует в игре, надеясь вопреки всему, что она не спала в то же время.
В комнате уголовного розыска было странно тихо, щелкали и шипели зажигалки, неровно дышали люди. Джек Скелтон сидел на одном из столов, рукава рубашки были ровно закатаны на запястьях. «Дом, гараж, сад — ничего не нашли. Единственный свидетель, который у нас мог быть, исчез. Кажется, мы не продвинулись дальше Прайора в этом бизнесе, чем неделю назад».
Рейнс поднял голову, как бы желая вмешаться, но на глазах у инспектора снова опустил ее и продолжал рассматривать свои ботинки.
— Нам придется его отпустить.
- Есть смысл продержаться с ним до утра, сэр? — спросил один из детективов.
«Если вы можете дать мне один», — ответил Скелтон.
Он не мог. Никто не мог.
— Хорошо, — сказал Скелтон, опускаясь на пол, — отпустите его. В настоящее время."
Двадцать шесть
Резник вернулся домой около семи вечера и обнаружил, что Элейн поглощена электронными таблицами, лежащими на обеденном столе, а радио демонстративно настроено на Радио Два. Компьютеризированные цифры и Барри Манилоу: для Резника комбинация, в высшей степени сопротивляемая.