Повесть о Дросилле и Харикле

ДРОСИЛЛЫ и Харикла здесь содержатся

Побег, скитанья, бури, грабежи и плен,

Враги, тюрьма, пираты, голод и нужда,

Темницы мрак ужасный, даже солнечным

^>5 Лучам в нее проникнуть запрещающий,

Ошейник, из железа крепко скованный,

Разлуки тяжкой горе нестерпимое,

Но после все же бракосочетание.

ЕДВА лучи владыки светозарного,

Омытого струями океанскими,

Из нижнего блеснули полушария

И озарили кручи гор окрестные

^>5 И все равнины, далеко простертые,

Как бросились парфяне к Барзе-городу,[1]

Не для осады вовсе или приступа,

Не для того, чтоб рушить стену камнями,

Бросая их орудьями осадными,

^>10 Иль чтоб тараном с медным наконечником,

Зубцы ломая верхние, по башням бить

(Ведь трудно было взять им город, скалами

Повсюду окруженный неприступными),

Но чтоб людей барзийских захватить врасплох,

^>15 Какие попадутся им вне города,

Со всем добром, какое тут случится взять.

И разбрелися всюду, тихо крадучись

От стен подальше городских, разведчики

Парфянского отряда, неожиданно

^>20 Начав и красть и грабить всё в окрестностях.

Потом к воротам все сбежались варвары

И, как мисийцы,[2] на добычу бросились.

Тех, кто, бедняги, недругам противились,

Всех тотчас же пронзили и прикончили,

^>25 Других, связав им руки, увели с собой.

Деревья сокрушали все без удержу,

Хоть видели на них плоды обильные;

Тащили тут же коз они с коровами,

Какие скрыты не могли быть в городе;

^>30 Хватали женщин вместе с их младенцами.

Вопили в голос матери несчастные,

И горько с ними вместе дети плакали

И тщетно грудь сосали материнскую:

Не сок стекал ведь из сосков питательный,

^>35 А капли крови лишь по груди капали.

Колосья были сжаты там до жарких дней,

Чтобы пойти на корм парфянской коннице;

И виноград обильный весь до времени

Был там истоптан лошадей копытами,

^>40 Пока опустошали все окрестности

Парфян иноязычных орды дикие.

Чего же больше? А вот те, кому вне стен

Пока еще случилось избежать мечей,

Те сами шею под ярмо подставили,

^>45 Покорно отдаваясь в тяжкий плен, увы,

Свою оплакав сами участь горькую,

А те, кто поспешили скрыться в городе

И убежали от меча парфянского,

Взбежав на стен твердыню безопасную,

^>50 Рыдали горько все над злополучными

Своими земляками, в плен попавшими.

— О, что за участь — восклицали — злобная

Родных жестоко так разъединить могла?

Эриния, Аластор,[3] иль Судьба, увы,

^>55 Свободных отдала на рабство варварам?

Кого теперь оплакать надо горестней?

Мечом убитых? Или тех, кто взяты в плен?

Жен овдовевших? Незамужних девушек?

Толпу детей, несчастья не изведавших?

^>60 Иль нас самих? О, беды непомерные!

Вот так страдали все они от бедствия,

И поднимался громкий, тяжкий плач кругом:

Мужи стенали, жены, девы, юноши.

А варвары беспечны вовсе не были

^>65 И собирали всю добычу тщательно.

Ведь враг жестокий, грубый, необузданный

Всегда считает лучшим удовольствием

Напасть внезапно на людей беспомощных.

И лишь оковы наложив на взятых в плен,

^>70 Враги решили пировать и пьянствовать.

Здесь необычных было двое пленников,

Узлом, как и другие, крепко связанных

И жалобно рыдавших вместе с прочими:

Харикл с Дросиллой, всех других красивее.

^>75 А на равнине, где расселись варвары

И принялись за пищу там стоявшую,

Посередине был лужок прелестнейший,

Весь окруженный лаврами цветущими,

Платанами, дубами, кипарисами

^>80 И деревами среди них плодовыми.

Цвели и розы там в траве и лилии,

Служившие лужайке украшением;

А все бутоны этих роз закрытые,

Или, скорее, лишь едва дышавшие,

^>85 Лелеяли цветок, как новобрачную.

Причиною же этого, наверное,

Лучи сочтем мы Светоносца жаркие:

Когда они во время подходящее

Во глубь бутонов, пламенно вторгаются,

^>90 То розы испускают благовоние.

Там по лужайке чистый протекал родник.

Холодный и прозрачный, меда сладостней.

Колонна возвышалась над источником

Внутри искусно сделанная мастером,

^>95 С большой трубой водопроводной схожая;

И била кверху в ней струя высокая

К орлу, который принимал ее в себя

(Орел чудесно изваян из меди был)

И лил из клюва своего он воду вновь.

^>100 Стоял там круг и статуй белокаменных

У водомета этого прекрасного,

И статуи работы были Фидия,

А также и Зевксида и Праксителя,

Ваятелей искусных и прославленных.

^>105 В другой же, правой части парка этого