Повествования разных времен - страница 56

«А, чтоб ты пропал со своим ужином!» — подумал Терновой и спросил непринужденно:

— Кейса моего не видал?

— У меня твой кейс, не беспокойся. Все в целости-сохранности. Так приезжай, мы ждем…

Конечно, этот вечер потерян, в палаточный табор ему сегодня не попасть, со студентами стройотряда не встретиться. А завтра… А до завтра управляющий и его спортивные парни проведут необходимую подготовку, успеют. Не поехать к Локтеву, отказаться? Нельзя: главное — не спугнуть!

Оно полезно иногда — не спугнуть. А бывает, полезнее наоборот — припугнуть как следует. Смотря с кем дело имеешь.

Прихотливая штука — цепь ассоциаций. За каждым ее поворотом — неожиданное воспоминание. Вот и сейчас вдруг отчего-то вспомнилось, как в прошлом году, еще при матери, в их доме делали капремонт. Без выселения. Тот самый, который с мрачным юмором называют «стихийным бедствием».

Сначала, помнится, явились предвестники бедствия. Их было четверо. Громила с татуировкой на огромных руках оказался жэковским инженером, голос у него был тихий, изъяснялся исключительно вежливо. Некрасивая, с мужской нижней челюстью, девушка представилась как техник-смотритель — никогда не выйдет замуж, подумал Терновой, какая-то особая печать на лице, но затем углядел обручальное кольцо… что ж, как говорил Цицерон, человеку свойственно ошибаться, а глупцу — настаивать на своей ошибке… Толстяк с добродушно-беспечной, как у диснеевского поросенка, физиономией в курчавых бакенбардах назвался прорабом. И еще пришла представительница общественности — кокетливая старушка в мелких седых кудряшках. Все они с многозначительным видом заглядывали в какой-то потрепанный план, вымеряли что-то рулеткой и, тихо посовещавшись, ушли, ничего толком не сказав.

Еще через неделю с утренними газетами вынули из почтового ящика измятый обрывок тетрадного листка в клеточку. Разностильными угловатыми буквами, напоминавшими древнюю клинопись, было начертано:

Назавтра не пришел никто.

А еще через два дня явились слесаря и сварщики. И начали бить кувалдой по батарее отопления — стук и звон пошел по всей квартире, кусками отваливалась штукатурка, в солнечном луче заклубилась рыжая пыль.

Случайно оказавшийся на сей раз дома Терновой спросил:

— А не проще ли, ребята, резануть сваркой?

— Проще пареной репы, хозяин! — осклабился сварщик в грязно-выцветшем негнущемся комбинезоне и вязаной лыжной шапочке над развернутыми, как у насторожившегося бычка, ушами.

— Да ну, баллон еще тащить! — другой, высокий, косолапый, бросил кувалду, закурил, стряхивая пепел на подоконник. — Сегодня мы только старые уберем, а то завтра за нами машина придет, грузить будут.

— А новые когда? — поинтересовался Терновой.

— Новые? Когда привезут.

— Лежат же во дворе.

— И все-то вы, хозяин, замечаете… То других размеров, негабаритные. По ошибке завезли.

— А габаритные когда завезут? — не унимался дотошный «хозяин».

— Хрен его знает. Может, сегодня. А может, через две недели.

Терновой даже головой мотнул, до того непривычно и противно было возникшее ощущение полнейшей младенческой беспомощности. Похоже, намечавшуюся командировку придется отложить. И — спешно оформить положенный отпуск, который все еще никак не удосужился использовать. И Ане отдых испортил: все свои каникулы провела в городе. Хорошо, хоть Виталика удалось пристроить: детский сад на дачу вывезли; каждое воскресенье навещали его; парень вытянулся и загорел за лето, а главное — по дому соскучился. Это очень даже неплохо, когда по дому скучают…

Терновой вздохнул и спросил унылым голосом:

— Ну, и как же?

— А чего как?

— Договоримся, может?

— Может, договоримся.

Наконец вроде друг друга понимать начали.

— Сколько кинешь?

— Ну, сколько, чтобы не обидно?

— Ну, на бутылку.

Столковались. Противно и унизительно! Но как быть? Альтернатива — где она?

А те тут же быстренько приволокли голубой баллон с черными шлангами. Другим уже, услужливым тоном посоветовали:

— Газетки-то свои уберите подальше, а то, не ровен час, искра попадет. Вот на прошлой неделе были мы в одном доме…

Споро и аккуратно разрезали трубу за трубой, пыхтя выволокли старые радиаторы — за ними по всему полу пролегли ручьи почерневшей прошлогодней воды.