Пре-вращение - страница 67

"Я Фридлав, сын Вингетора, никогда не говоривший неправды, даже врагам. Твои речи, Мьелльнир, удивительны. Твоя доблесть велика. Уже сейчас Один золотыми рунами отметил твое имя на почетном месте Вальгаллы и никто — даже боги! — не смеет его занять. Твои битвы прекрасны, твои встречи — удивительны. Но — клянусь Тором! — самая удивительная встреча была со мной. Много-много зим назад. Я был молод, как ты. Храбр, как ты. Я еще не стал ярлом, как ты, но мне больше нравилось бродить одному или с одним-двумя друзьями, если недалеко.

В тот день мы наткнулись на кхаджей. Уже тогда этого отродья Локи осталось очень мало, а сейчас о них и не слышно, Хвала Тору, если последних из них он направил тогда под наши мечи! Нас было трое. Со мной были Гуннар, сын Глейпнира и Снорри, сын Фарсети. Это было немного после моей первой встречи с ваном и их радость была радостью воина. Они хотели ярости битв и таких же доспехов. Мы были молоды. А молодые… Ты сам молод, Мьелльнир, ты чувствуешь, как это — быть молодым!

Мы лезли во все пещеры, спускались по стенам фьордов и смеялись, когда срывались камни или скользили пальцы, или перетирались веревки. О, как молоды мы были тогда! В тот день боги послали нам много мяса и мы жарили его возле одной странной скалы. Мы развели большой костер и шумели, веселясь тому, что скоро будем есть. И вдруг скала упала, придавив костер и мясо, а из открывшейся дыры на нас бросились кхаджи.

Настоящий ас никогда не расстается с мечом. Никогда! — запомните это, Их было больше, но дыра была узкой и они не могли драться иначе, чем четверо против троих, Они были злы и неистовы, но тонки и перед смертью. Не знаю, почему я их видел так? Их тела были больше наших и они без устали махали мечами, но даже короткая дружба с ваном меняет человека и он начинает видеть невидимое. Глаза у этого отродья Локи горели нездешней тоской, как последние угли костра среди камней, куда уже никто не бросит веток.

Они были пусты — нездешней пустотой. А мы были молоды и полны жизнью и жизнь рвалась из нас смехом битвы! И они — умерли. Их было больше, чем всех наших пальцев, но любимцы битв звенели один на один — и мы победили!

Без ран остался только я. Доспехи вана спасли мою жизнь, потому что мечи кхаджей не смогли пробить их, а мой меч не знал преград в их телах. Но Гуннар сочился кровью из многих порезов — кольчуга его отца была пробита во многих местах. А Снорри упал, сразив последнего своего врага, и последних кхаждей мы добивали вдвоем и мой меч пронзил грудь последнего из них.

Мы долго искали тайные пещеры кхаджей, но когда нашли — лезть туда у нас не было сил. Железные пластины на кожаной куртке Снорри чаще сминались, чем прорубались. Но кроме ран, он был еще избит и тело его было сине-красным, когда мы срезали с него куртку. Руки его сжимали обломки мечей и мы радовались, что валькирии отнесут его равным в зал героев Одина. Я помог снять доспехи Гуннару, обмыл их тела чистейшей водой из ручья и прижег раны углями из костра и Снорри лишь скрипел зубами, не открывая глаз, а Гуннар только пел и смеялся, когда огонь лизал его раны. Потом я напоил их, укрыл одеждой и пошел искать мясо. Потому что раненый воин должен есть много мяса и пить теплую кровь.

Но я не смог уйти далеко. Вдруг скала на моем пути раскрылась и оттуда вышли двое. Я сразу узнал их — это были ваны. Они молча стояли и смотрели на меня и вокруг меня и один из них сказал:

— Пойдем, друг вана, отведи нас.

Они напоили моих друзей из кувшинов синего стекла и завернули их в оленьи шкуры. А к ранам приложили мазь из зеленого кувшина и перевязали чистыми и тонкими полосками кожи. Потом один из них ушел в нору кхаджей, а второй приказал мне поднять Снорри, сам взял Гуннара и мы пошли туда, откуда они вышли. Я без страха доверил им жизнь друзей, потому что кхаджи — враги ванов, а мы славно бились с отродьем Локи и кровь их еще не успела высохнуть на наших мечах.