Предел Скорби. Китайские Рассказы. Хайлак - страница 53
– Нашъ тоскливо ожидаемый братъ, скушалъ ли свой великолѣпный обѣдъ? – опрашивали меня желтые монахи послѣ обычныхъ поклоновъ и привѣтствій.
– О да, я уже кушалъ мой дрянной рисъ! Благодарю васъ, преподобные отцы!
– Что же кушалъ нашъ высокоученый братъ?
Тутъ я разсказывалъ, что кушалъ, и въ обмѣнъ выслушивалъ перечень всевозможныхъ блюдъ и лакомствъ, изъ которыхъ, я зналъ, что только нѣкоторыя были въ дѣйствительности съѣдены разсказчикомъ, а остальныя приводились, лишь какъ примѣръ пріятныхъ возможностей. Но я и виду не подавалъ, что не вѣрю разсказу. Это было бы крайней неучтивостью. Затѣмъ разговоръ нашъ переходилъ на болѣе возвышенныя темы, и мы мало-по-малу погружались въ разсужденія о индѣйской Арупа – тайнѣ совершеннаго бытія внѣ матеріи, о правящемъ разумѣ и всеобщей любви Дхарма, законы которой повѣдалъ людямъ Божественный учитель, Фо, и другихъ высокихъ предметахъ, распивая при этомъ прилежно душистый чай.
Изъ моихъ соотечественниковъ только Саша Воробьевъ изрѣдка приходилъ ко мнѣ и былъ принять въ семейномъ кругу Сянь-шаня. Въ третій его визитъ даже госпожа Ханъ-Ми и Ліенъ вышли къ нему. Сянь-шань, видимо, желалъ быть популярнымъ на заводѣ.
– Да!.. У васъ губа не дура!.. – протянулъ Воробьевъ, увидѣвъ дѣвушку.
– Что вы толкуете!.. Я васъ не понимаю!..
– Да что отпираться!.. Тайна открыта! – смѣялся юноша. Я быстро отвернулся; я боялся, что дѣвушка услышитъ; мнѣ даже показалось, что она уже услышала, такъ какъ лицо ея вдругъ покрылось густою краскою.
– Почтенная Ханъ-Ми! – заговорилъ я торопливо, – позвольте представить вамъ моего скромнаго друга Са-шу. Ліенъ, поздоровайтесь съ нимъ по-русски, покажите, что вы албазинка и что не даромъ прошли для васъ мои уроки… Вѣдь вы не много русская!.. – добавилъ я нарочно по-русски.
Дѣвушка уже овладѣла собою. На европейскій поклонъ Саши, однако, отвѣтила обычнымъ китайскимъ поклономъ. Саша былъ, видимо, смущенъ.
– Она знаетъ по-русски? Что же вы не сказали? – упрекалъ онъ меня передъ уходомъ.
– Да я вѣдь говорилъ вамъ, что она православная!.. Вы должны были вообще воздержаться… Ваши замѣчанія обидны и не заслужены! На чемъ вы ихъ основываете?
– Ну, это ничего не значитъ! Такихъ христіанъ, какъ они, здѣсь много! Я вѣдь видѣлъ у нихъ въ залѣ алтарь предковъ…
– Это, правда, нехорошо, но я надѣюсь, что онъ исчезнетъ…
– Вотъ какъ! А это вотъ зачѣмъ? Впрочемъ, все равно: она прехорошенькая! Особенно головка съ этимъ вотъ цвѣткомъ въ волосахъ. И вообще здѣсь недурно, если бы не этотъ ужасный вѣчный звонъ колоколовъ…
Саша, какъ я опасался, проболтался въ конторѣ и тамъ встрѣтили меня подозрительнымъ шушуканьемъ. Вечеромъ старшій конторщикъ Стежневъ посѣтилъ меня на дачѣ и просидѣлъ долго, разговаривая о томъ и семъ. Онъ дождался возвращенія съ работъ Сянь-шаня, съ которымъ былъ въ дружбѣ, и былъ принятъ имъ съ обычной въ Китаѣ предупредительностью. Но ни Ліенъ, ни даже Ханъ-Ми не появились за чайнымъ столомъ.
– Можно бы подумать, что въ этомъ домѣ живутъ холостяки! – сказалъ Стежневъ на прощаніе съ присущей ему язвительностью въ голосѣ. Я недолюбливалъ его, мнѣ было досадно его посѣщеніе, но я удержался и промолчалъ.
Больше посѣщеній не случилось, но въ конторѣ молодые люди стали съ тѣхъ поръ громко вести удивительные разговоры въ родѣ того: „сколько мыла нужно потратить на каждую китаянку, чтобы привести ее въ человѣческій, удобопотребляемый обликъ!?“
– Въ этой странѣ купаются и моются только… пѣвицы… Поэтому только съ ними и можно водить знакомство… Развѣ особый любитель постарается самъ воспитать себѣ китаянку! – подсказалъ Стежневъ.
Я прекрасно понималъ, куда направлены всѣ эти стрѣлы, но отмалчивался. Я подозрѣвалъ, что меня не любятъ товарищи за мою замкнутость и отчужденность моей жизни. Стежневъ же въ добавокъ боялся за свое мѣсто. Подъ видомъ общихъ сентенцій, онъ то и дѣло запускалъ мнѣ шпильки.
– Охъ, охъ! Грѣхи!.. Значительно вѣдь легче быть родственникомъ своего дядюшки, чѣмъ умѣло вести торговыя книги!.. Правда, Иванъ Васильевичъ? – спросилъ онъ меня какъ-то разъ съ притворнымъ добродушіемъ, когда я обратился къ нему за какимъ-то указаніемъ.