Природа и человек в древнем Египте - страница 19

], было одной из важных предпосылок складывания в поздненеолитической долине Нила ниже 1-го порога самобытной социо-природной системы, в рамках которой впоследствии сформировалось древнейшее египетское централизованное государство. Выше 1-го нильского порога лежала иная обличьем и чужая для египтян страна: Северная (Нижняя) Нубия, или Куш.

Зрелое древнеегипетское государство неоднократно предпринимало попытки расширения своей территории [см., например: Steindorff, Seele 1957]. В разные эпохи владения или сферы политического влияния египетских царей располагались на пространстве от 4-го порога Нила до Евфрата в его среднем течении. К этим внешним владениям следует отнести и большие оазисы Ливийской пустыни [см.: Giddy 1987], за исключением самого близкого, Фаюмского, который благодаря каналам Бахр-Юсуф и Хавара образовывал единую с Нилом гидросистему [ср.: lssawi 1976, р. 16–18] и являлся неотъемлемой частью исконного вмещающего ландшафта древнеегипетского этноса. Однако если этот естественно сложившийся ландшафт оставался неизменным вплоть до полного исчезновения цивилизации фараонов, то земли, входившие в ареал других социо-природных систем и присоединявшиеся к Египту искусственным путем, например, в результате захватнических военных кампаний, как правило, стремились отделиться от "метрополии" при первых же признаках ее ослабления.

Освоению будущего вмещающего ландшафта древнеегипетской цивилизации предшествовал своего рода переходный период расселения неолитических охотников и собирателей, прежде бродивших по саваннам Северо-Восточной Африки, в окрестностях долины Нила. Значительную роль при этом сыграли изменения естественной среды обитания первобытных племен, обусловившие их перемещение к многочисленным тогда нильским притокам и, по-видимому, впоследствии, вплоть до начала раннединастического периода в Египте, задавшие вполне определенное направление заселению поймы самой реки.

Вероятно, исходным природным стимулом для поиска аборигенами саванн новых жизненных пространств явилось глобальное изменение климата [cp.: Clark 1980; Hassan 1985]. На сегодняшний день установлено, что имеется прямое соотношение между колебаниями планетарной температуры и количества осадков в тропиках и субтропиках: в частности, в Северо-Восточной Африке похолоданию сопутствует сужение зоны влияния летних муссонов, приводящее к расширению пустынь и снижению речного стока; при глобальном потеплении наблюдается противоположная зависимость [Борзенкова 1992, с. 174–193]. Как известно, во второй половине V тыс. до н. э. имела место кульминация большого атлантического оптимума (или климатического оптимума голоцена) [см.: Emiliani 1955, р. 538], с наступлением которой среднегодовая температура северного полушария, согласно последним реконструкциям, превысила современную на 1,4 °C [Клименко и др. 1996а, с. 31; 19966, с. 113; 1997, с. 166]. В то время климат Северной и Восточной Африки был влажным, в Сахаре выпадали обильные дожди, и она представляла собой хорошо обводненную территорию с богатой тропической растительностью, идеально подходившую для жизни первобытных людских коллективов [см., например: Будыко 1980, с. 169; Ковда 1977, с. 28]. Однако спустя примерно тысячелетие произошло значительное (почти на 2,5 °C) уменьшение глобальных температур [Клименко и др. 1996а, с. 31, рис. 3; 19966, с. 113, рис. 2; 1997, с. 165, рис. 10.3]. Прогрессировавшее похолодание (ок. 4300–3200 гг. до н. э.) привело к высыханию североафриканских саванн и замещению их пустынями; площадь территорий, пригодных для жизни бродячих охотников и собирателей, быстро сокращалась (при этом, не исключено, не без антропогенного вклада [см., например: Clason, Clutton-Brock 1982, р. 145–148]). Хотя за нижнюю хронологическую границу неолитического периода в Египте условно принимается 5000 г. до н. э. [Hayes 1965, р. 27, tab. 2],[16] а первые додинастические поселения в нильской пойме относятся специалистами к 5000–4400-м гг. до н. э. [