Прививка от невежества - страница 56

Как назло, у него это было первый раз в жизни. Поэтому сразу после первой папиросы тянь-шаньская гряда встала вертикально. Старшие ученики, дождавшись этого, торжественно объявили, что ждет Учитель. Но что для Андреевича, настоящего мастера, эта чуйская конопля? Вертикальная гряда осталась за спиной, и он мужественно пошел на встречу с Учителем. Поле, на котором все работали, было вблизи предгорья, за БЧК — большим чуйским каналом.

Когда Андреевич подошел к мосту, то понял, что до Учителя может и не дойти, становилось все хуже и хуже. Вертикальная гряда, несмотря на то, что была за спиной, начала вырисовываться впереди. Если б Андреевич знал температуру воды, он никогда бы в жизни, в жаркий день, разгоряченный, после работы в поле, не вздумал бы прыгнуть в проклятый канал. Он долго не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Когда вдохнул, то понял, что не может двинуть ни рукой, ни ногой, не говоря о том, чтобы подплыть к скользкому, выложенному железобетонными плитами берегу, на который все равно не выберешься. А БЧК бежит с гор. Представьте скорость. Вот так и отнесло на восемь километров от дома Учителя. “Искупался один,” — подумал Андреевич, когда синий и на половину парализованный, ломая ногти, все-таки вылез.

Учитель внимательно посмотрел на опоздавшего. Вот так и получился лучший ученик Фу Шина.

Когда я рассказал, что было со мной, Андреевич махнул рукой:

— Чепуха, это не водным путем: туда восемь и обратно пешком. Считай, повезло на первый раз, — и он строго погрозил пальцем, заставив меня сделать невинное лицо. — А что Татьяна расскажет? — спросил Андреевич.

— Не знаю, — развел я руками. — Еще не расспросил. Давай, Андреевич, рассказывай, только все, — умоляюще попросил я.

За последние десять лет действительно произошло много изменений: об Учителе узнали, нашлись даже родственники. Приехали, прижились. Мир заволновался, особенно китайцы, они слишком поздно поняли, кого и что потеряли. Для Учителя нашлась работа, его признали все без исключения. Как это удалось Учителю, мне еще предстояло узнать. Но по рассказам Андреевича, Чуйская долина была сверхзагадочными местом.

— Смотри, смотри, Андреевич, — я оборвал его на самом интересном месте. — Неужели попугаи?

— Ты что, с ума сошел? Какие попугаи?

Мы подскочили к окну. За стеклом метрах в двух, на раскидистом орехе, сидели два ярко-зеленых попугая и что-то трещали друг другу.

— Может, сбежали от кого-то? — с сомнением сказал Андреевич. — Хотя, кому они тут нужны? Ну, не знаю, кореец, — так он обращался ко мне, когда был особенно раздражен. — Ты у нас любитель природы, вот и разбирайся. Раньше попугаев я тут никогда не видел. А вообще-то, действительно, попугаи, — он растерянно почесал затылок. — Холодновато здесь для них, даже слишком. Так вот, слушай дальше. — И мы забыли о противно кричащих за окном птицах.

В прошлом веке, после очередного переворота в Китае, под названием восстание китайских боксеров, в Чуйскую долину хлынули уйгуры и дунгане. Следующий поток из Китая хлынул в разгул уродливого детища Мао Дзе Дуна — Культурной революции. Разные племена не любили друг друга, а Мао не любил и боялся их. Дунган с уйгурами не полюбили и киргизы.

Когда у нас на земле кто-то любил кого-то? Скотоводы с землепашцами вряд ли где дружат, потому что по-разному понимают ценность земли.

Были еще и многострадальные корейцы, судьба разбросала эту нацию по миру давным-давно, последний раз руками обезумевшего Сталина. Хватало обычных китайцев. Каждая азиатская национальность крепко держалась друг друга, вот и получилось несколько воинствующих боевых школ. Вот она какая, Чуйская долина.

Я не перечислил еще несколько наций, тогда уже хватило тех, воюющих между собой, воюющих боевыми школами, тем более школы очень серьезные, как сказал Андреевич. Ему это выяснить было проще простого, пройдясь по поселку, ненавязчиво поглядывая вокруг. А уж настоящего мастера-воина Андреевичу увидеть просто.

Самое главное, чем мой старый товарищ был не на шутку встревожен, — бойцов оказалось гораздо больше, чем он мог предполагать. В большом поселке с дунганским названием Чюнь-тянь (Весна) азиаты жили вперемешку, значит, как знал Андреевич, никто никого не боится. А это в долине являлось опасной ситуацией, почти войной. Скорее всего, уже несколько лет нет порядка и творится черт знает что.