Призраки чужого небосвода - страница 3

клубни. Они были теплыми, на некоторых еще не высохла Чувствовался запах распаренной кожуры. Почему они только что прыгали, понять было невозможно. Вызвав из-за занавески испуганную тетю Зину, я усадил ее на стул у окна и, невольно поглядывая на злополучную миску, попросил объяснений.

Рассказ соседки оказался столь же прозаичен, сколь и невероя­тен. Весь тот вечер она не выходила из дому. Отец дремал в постели за занавеской, которую задернули, чтобы ему не мешал свет. Дочь делала уроки. Сама тетя Зина собиралась чистить сваренную на кухне картошку, а пока чинила что-то из одежды.

От этого занятия ее отвлек стон больного. Старик хворал давно, испытывая боли, нередко звал на помощь, и тогда тетя Зина спешила к нему, чтобы дать лекарство. Но на этот раз оно не понадобилось − отец чувствовал себя неплохо и жаловался только на неудобство − что-то в постели кололо его. Каково же было удивление моей соседки, когда, приподняв одеяло, она увидела, что вся простыня усеяна бле­стящими патефонными иголками.

Сам старик рассыпать их не мог, поскольку уже много дней без посторонней помощи не вставал. Поэтому к ответу была призвана дочь. Но она всячески отрицала свою причастность к странному про­исшествию. Зато призналась, что, садясь за уроки, взяла коробочку с патефонными иголками и потихоньку от матери любовалась ими, тем самым скрашивая тяготы выполнения домашнего задания.

Тут же вернулись к столу, извлекли из-под тетрадей металличе­скую коробочку, в которой хранились иголки. Она была пуста.

Несмотря на горячие заверения девочки в невиновности, ей не избежать было трепки. В предвидении незаслуженного наказания она уже укрылась от матери за противоположной стороной стола, но тут началась чертовщина с картошкой, и экзекуцию заменило бегство.

Как потом выяснилось, обрадованная перерывом в занятиях, доч­ка тети Зины улизнула к подружке из соседней квартиры и успела ей все рассказать. Этого оказалось достаточно, чтобы событие приобре­ло общественные масштабы. Я еще находился в комнате тети Зины, когда у входной двери раздался звонок. Мы пошли открывать. За дверью стеной стояли соседи.

Кто-то додумался вызвать милицию, и пока на лестничной пло­щадке шло многоголосое и бестолковое обсуждение случившегося, стражи порядка не замедлили явиться. Их было двое, и представляли они собой простоватых парней − из тех, которые после службы в армии подаются в милицию, чтобы не возвращаться к себе в деревню.

− Где тут баптисты? − строго спросил старший, с лычками сержанта на погонах, и я понял, что представители власти успели с помощью добровольных осведомителей провести предварительное расследова­ние. Толка от них ожидать не приходилось, но это оказалось не так, поскольку милиционеры первым делом шуганули с лестницы всех любопытных, и вскоре те азартно загалдели внизу у подъезда.

− Это у вас чудеса происходят? − подозрительно осведомился сержант и вслед за засуетившейся тетей Зиной проследовал в ее комнату. Туда же за ними поплелся и я. Второй милиционер, щуплого сложения и не такой важный, остался в коридоре охранять подступы.

Предоставив тете Зине пересказывать свою историю еще раз, я с независимым видом занялся разглядыванием стен, как вдруг из коридора донеслось громкое восклицание оставшегося там милиционера. Нервы у меня, видимо, были напряжены − я вздрогнул. Все мы тревожно уставились на ведущую в коридор дверь и успели увидеть, как через нее в комнату на высоте полутора метров от пола медленно вплыл столовый нож с деревянной ручкой. Он плавно обогнул нас; пересек комнату и, ткнувшись в стену, с глухим стуком упал на пол. Мельком обернувшись, я увидел в двери белое лицо второго милици­онера.

У старшего тоже поубавилось самоуверенности. Осторожно обой­дя лежащий нож, в котором я признал собственную кухонную утварь, он поколупал оставшуюся на стене царапину, а затем не без юмора обратился напарнику:

− Пистолет держи, а то улетит... Нам тогда башки не сносить.

Записав все рассказанное тетей Зиной в протокол и заставив нас подписаться, милиционеры удалились, после чего мы никогда их боль­ше не видели. Последний в ряду удивительных событий того вечера запомнился поднявшийся вдруг под окнами шум. Мы посчитали, что там загомонили увидевшие милиционеров зеваки, но потом узнали, что произошло еще одно необъяснимое явление. Как рассказали сосе­ди, коврик у нашей входной двери сам по себе снялся с места, съехал по ступенькам на первый этаж и вылетел на улицу − прямо к ногам собравшейся толпы. Что и видели своими глазами человек двадцать