Проблемы русского работника - страница 5
объявлю добровольную запись в общество трезвости и запишу 20%
работников, то это опять будут активисты. Всё, я этого делать больше не
буду! И ставлю перед вами вопрос так – либо мы все запишемся в это
хреновое общество, либо никто. Даже если среди вас есть трезвенники, то
создавайте это общество сами – без меня.
Конечно, меня начальство за это как-нибудь выдерет – всегда найдётся
повод за что-нибудь снять с меня премию, но я – начальник, и это издержки
моей должности. Во всяком случае, сохранять себе премию за счёт
активистов я не буду.
6
Я совершенно не веду речь о том, пить вам или не пить, поскольку у
нас не такой коллектив, чтобы эта проблема не давала нам хорошо работать и
посему волновала меня как начальника. Речь идёт всего лишь о том, чтобы в
четверг сдать заявления о приёме в общество трезвости, и деньги. Вот я при
вас сдаю 2 рубля и расписываюсь, призываю и вас это сделать. Секретарь
цеха будет собирать подписи и деньги до обеда четверга. Если к этому
времени запишутся не все, то я верну вам деньги, порву заявление и ничего
сдавать не буду. Я всё сказал.
Сейчас я уйду, а вы, кто хочет, записывайтесь, кто не хочет – не
записывайтесь. Если есть вопросы – задайте.
Встал Лёня Чеклинский, и по нему было видно, что я испортил ему
песню. Махнул рукой.
- Всё это неправильно, нельзя насильно записывать в трезвенники! Но
если всем записываться, то и я тоже, естественно, запишусь.
Разумеется, я бы безусловно сделал то, что пообещал бы своему цеху.
К четвергу из примерно 150 человек ЦЗЛ в общество трезвости не
записалась инженер, хороший специалист, но женщина себе на уме (кстати, китаянка по национальности), и несколько беременных, которые после
отпуска по уходу за ребёнком, судя по всему, не собирались возвращаться на
работу к нам в цех. Этим можно было пренебречь, и мы сдали списки и
деньги председателю заводского общества трезвости.
В следующую пятницу зам. директора по кадрам Ибраев начал читать
итоги того, как начальники цехов выполнили приказ директора и план по
трезвенникам. Темирбулат начал, само собой, с плавильных (основных) цехов, результаты у них были в пределах 7-12%, директор эти цифры
соответственно язвительно комментировал. Потом пошли крупные
вспомогательные цеха с примерно таким же результатом, наконец, Ибраев
сообщил: «ЦЗЛ – 97%». Коллеги с удивлением повернулись в мою сторону, Донской, поняв, сколько у меня записалось, с уважением сказал:
- А я думал, ты шутишь, а ты – серьёзно?!
Ну, так ведь и я сначала думал, что я шучу, ведь это только потом
оказалось, что я говорил серьёзно. Я тогда совершено не думал, что поступил
именно так, как и должен поступать начальник русского коллектива, - тогда
я этого просто не знал! Действовал исходя из обиды и чувства
справедливости.
Между тем, не только этот случай, но, уверен, что и он повлиял на мою
карьеру. Все-таки, суметь организовать то, что никто из двух десятков
начальников цехов организовать не смог, – это кое-что. В конце года
директор предложил министру назначить меня своим заместителем -
заместителем директора завода по коммерческой части и транспорту.
Так вот, в этой книге я рассмотрю то, что нам, русским, необходимо о
себе знать, как о работниках. Но поскольку, повторюсь, абстракции мертвы, то в качестве примера игнорирования русского мировоззрения в области
7
труда, я рассмотрю на примере коллективизации сельского хозяйства СССР, на примере так называемого «голодомора». И начну с этого.
Глава 1. СОЗДАНИЕ РЫНКА СССР
О производительности труда
Полагаю, что тем, кого может заинтересовать книга подобного
содержания и главный пример, на базе которого содержание будет раскрыто, интересны и экономические причины коллективизации, а не политический
помои, выливаемые на это хозяйственное мероприятие сегодня.
Действительно,
почему
большевики,
организовавшие
развитие