Путешествие Феди Карасика - страница 36

Наконец Владимир Сергеевич с усмешкой спросил:

— Ты уверен в том, что их отец — хороший человек?.. А что, если завтра посадят его за решетку?

— Не надо ругаться, солдат. Давай лучше так: ты нас не трогай, мы тебя не тронем. Может, ты думаешь, что цыган — нищий, не прокормит детей. На, гляди, солдат! — Хромой вытащил из кармана завязанный узлом носовой платок, развязал его, показывая большую пачку бумажных денег. — У тебя есть столько денег?.. А у цыгана — есть!

— Ну, ладно, поговорили…

Федя не заметил, как подошел к ним рыжебородый Циклоп.

— Нет, не поговорили, солдат… Ты скажи, чево за моей семьей следишь? Хочешь заработать? — Полифем полез в карман и нагло предупредил: — Надо прикурить тебе дать…

— Мишка! — неожиданно крикнули сверху.

Даже Циклоп растерялся от окрика. В чем-то сомневаясь, спросил:

— Это вы, Ираклий Аввакумович?

— Иди сюда! — непререкаемо грозно прозвучало с верхней палубы.

— Отложим разговорчик, солдат, — угрожающе пообещал рыжебородый.

— Когда хозяин зовет лакея, — спокойно согласился солдат, — приходится все дела откладывать.

Полифем, а за ним и Хромой ушли. Видимо, успокоившись, сели к своим узлам цыганки.

— Пойдемте спать, — предложил Федя.

— Пойдемте, — поддержала Маринка. — Какой вечер испортили…

Один Владимир Сергеевич, кажется, был по-прежнему спокоен. Он задумчиво провел рукой по Фединой голове и, словно про себя, повторил услышанное имя:

— Ираклий Аввакумович…

Уже, когда ушли с кормы, обращаясь к Феде, сказал:

— Кажется, брат, мы с тобой через одну твою знакомую роднёй стали…

Сейчас будет Ульяновск. Еще вчера солдат обещал Карасику:

— В Ульяновске сходим на берег. Никогда не был в Ульяновске?.. Ну вот…

Это было вчера. А сегодня Федя стоит в пролете, куда спускают трап во время стоянки парохода, и с нетерпением ждет, когда «Чайковский», наконец-то, приплюхает к пристани.

А он, как нарочно, замедлил ход, топчется на одном месте, ждет: белый «москвич», прижавшийся к причалу, сейчас освободит место. Федя смотрит на берег, на красивый, похожий на дворец из стекла, речной вокзал. «В Волгограде еще не построили такой», — подумал Карасик. «Чайковский» нетерпеливо торопил:

— Гу-гу-гу!.. Давай, давай, пошевеливайся, отчаливай!

Федя за время, пока плывет по Волге, научился переводить голоса пароходов на человеческий язык. Он и раньше, когда бывал на Волге с отцом или с Петриком, знал, что каждый раз пароходы, перекликаясь друг с другом, говорят разное, но что, точно Федя не знал. А теперь понимал. Это его тоже дядя Володя научил.

Если встречаются посреди Волги буксир и пароход, они кричат друг другу:

— Приветствую, дружище! Как здоровье?.. Далеко ли путь держишь?..

— Здоро́во, здоро́во! В Астрахань плоты тащу! Тяжеловато, но, думаю, управлюсь… Ты сбавь ход, чтобы волной плоты не разбило.

— Понял, иду по правому борту! Счастливо!

Или, если на пути встречается лодка рыбаков:

— Эге-гей! Осторожней! Раздавить могу!

А когда «Чайковский» подходит к пристани, он радостно сообщает:

— Здравствуй, Вольск, я снова к тебе вернулся! Соскучился по тебе невероятно!

А когда отходит от причала, деловито покрикивает:

— Эй, кто там ротозейничает! Отхожу от пристани! Не опоздайте!

В тумане возле Саратова стояли, он предупреждал:

— Не налетите на меня, я здесь стою!

Вот как разговаривают пароходы.

— Федор, ты уже здесь! — удивился Владимир Сергеевич, увидев в пролете Карасика.

Федя обернулся на голос.

Когда трап между пароходом и пристанью был положен и люди стали потихоньку выбираться из утробы парохода, Федя услышал разговор Владимира Сергеевича с матросом на контроле:

— Матрос, пароход сколько будет стоять в Ульяновске?

— Четыре часа…

«Ура! — торжествовал Карасик. — Значит, пойдем в город!».

По круто поднимающейся лестнице бывший солдат и Карасик почти взбежали. Еще когда «Чайковский» только подошел к пристани, Федя увидел высоко на берегу Ленина. Он словно встречал его, Карасика, словно не терпелось ему посмотреть, каков он Федя Карасик — ученик 6 класса «А» Песчанской средней школы. Поэтому и на берег вышел. А Федя поэтому мысленно проверял себя: готов ли он выйти на землю Ленина. Сейчас они с Владимиром Сергеевичем подошли к памятнику, и Феде почему-то хотелось сказать «здравствуйте» Владимиру Ильичу. Ведь Ленин был давнишний знакомый Карасика. Еще когда Федя был совсем маленьким, он увидел портрет доброго человека с темной бородкой. Человек, прищурившись, смотрел на Карасика, будто оценивая его и будто радуясь, что Федя — ничего мальчишка, настоящий мужчина вырастет. Тогда Карасику впервые назвали человека в рабочей кепке и с веселыми, но чуть усталыми глазами: «Это дедушка Ленин».