Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке - страница 18

После четырёх лет валяния дурака, отлавливания птичек и весело, в основном, проводя время, в последний год в колледже я зашевелился, усиленно делая вид, что тружусь, в надежде пройти мои выпускные экзамены, для получения Государственного диплома дизайнера, и на удивление всем — особенно моим педагогам — я выдержал их — но не то что б это сделало меня умнее. Из–за моего независимого характера, ноль мне помощи в получении хорошего места после окончания от администрации колледжа. Более того, разве не меня они обсуждали на всеобщем собрании студентов, разрешить ли мне ходить в джинсах или нет? Иметь или не иметь волосы длиннее положенной длины? И они умудрились заручиться поддержкой всех студентов! Помню, в последний день пребывания в колледже, после обеда, я шёл по Клейтон–роуд, направляясь к студенческому городку, за мной шёл новый директор, с приходом которого в нашем колледже установились и новые порядки — мистер Фут. Он поравнялся со мной и повис мне на уши.

— Ну, парень, теперь ты, выдержав все экзамены, полагаю, отправишься в Лондон и поступишь на работу в какую–нибудь престижную коммерческую фирму, не так ли? Или собираешься остаться в Ньюкасле? И, может быть, откроешь свою собственную студию, здесь, на Севере?

— Нет, я уже был в Лондоне, и собираюсь стать рок–звездой, — просто сказал я ему.

Он чуть не наделал в штаны. Он не знал, что сказать мне — я знал к чему он клонит — помощи от администрации колледжа на устройство на работу мне не светит. Поэтому, после пяти лет обучения в колледже Изящных искусств и дизайна, я кончил разнорабочим в бригаде электриков моего отца, но обещал ему, что ни одна душа на свете не узнает, что его сын работает на Национальную Электрическую компанию и, к тому же, в его бригаде, и ещё: он не хотел, чтобы его обвинили в пособничестве любимчикам — и я согласился. Это была тяжёлая работа, но, надо сказать, мне понравилось. От разных людей я наслушался столько всего, что у меня просто взрывались мозги. Особенно от одного разговора. В тот раз мы копали траншею с этим костлявым электриком джорди и разговор зашёл о механизме делания кино–звёзд.

Я начал говорить о величии Джона Уэйна. Он воткнул лопату в землю, повернулся ко мне и сказала:

— Джон Уэйн, забудь про своего Джона Уэйна. Я хочу сказать, вот такой парень как я, например — ты никогда не подумаешь, что я пережил два взрыва атомных бомб.

— Шутишь, — не поверил я.

— Вовсе нет, парень.

И его рассказ был не менее фантастичен. Во время Второй Мировой он был в Сингапуре, когда напали японцы, и его призвали, как минёра, и вместо пробивания железнодорожного туннеля в Бирме отправили руководить рабочими в Японском котле. После того как Япония вышла из войны, они должны были инструктировать оставшихся на Японских островах, но оказалось, что там были почти одни женщины. Он влюбился в одну японку, женился, завёл семью. Он работал на карьере, когда первую бомбу сбросили на Хиросиму. Туда он попал на следующий же день. Пустыня. Полное разрушение. Его забрали в госпиталь, который располагался в предместьях Нагасаки, и он лежал там, когда вторую сбросили на город.

Джон Уолтерс, также работавший в то время в бригаде, ждал повышения, когда я покинул Университет. Мы не только вместе работали, но и часто пели песни американских рабов, выучив их по пластинкам Алана Ломакса, пока рыли траншеи. Наши ирландские работяги считали нас сумасшедшими. Позднее Джон стал видным радио–продюсером на Би—Би-Си.

Отец был в гневе, что с дипломом дизайнера я не ударил палец о палец, чтобы получить хорошо оплачиваемую работу. Но в душе — рад, что я «не чураюсь никакой работы». Если честно, то я делал несколько попыток найти место в разных дизайнерских конторах, но везде мне мило улыбаясь отказывали, так как у меня не было никаких рекомендательных бумаг от администрации колледжа. Вот так, несмотря на успешно сданные экзамены и получение диплома, я оказался никому не нужен. Меня по–прежнему считали студенческим мясом.

Большинство парней, играющих по выходным в клубе «Новый Орлеан», также так или иначе были связаны с колледжами. Вот почему мы часто выступали в студенческих городках и колледжах. Многие даже думали, что я тоже студент, и у меня не было ни малейшего желания их разубеждать и вдаваться в подробности, почему не работаю по профессии.