Расплата - страница 9

Внимательно изучил акт, возвращает, говорит одобрительно:

— Ничего не скажешь, солидно сработано. Но я-то доподлинно знаю, что не мой отпечаток на анкете, что я никогда не был вахманом. Мне на себя наговаривать совсем ни к чему.

— В общем, липа! — в тон ему договаривает Макаров. — Эх, Мисюра! Мне не верите, так хоть верьте своим прежним начальникам из СС. Подумайте, зачем они взяли у вас отпечаток пальца, если так просто от него отказаться?.. Молчите? Тогда я объясню: во всем мире у двух людей нет одинаковых узоров на пальце. Это наука!

Начальник не врет, сам читал об этом, видел в кино… Ну и что, могли фашисты насильно прокатать палец, чтобы заставить стать вахманом? В одном кинофильме фашисты объявили по радио, что к ним перебежал лейтенант, а он был взят раненный. Так принудили перейти на их службу. Его, Мисюру, тоже запугивали, а он не поддался, страдал в лагерях… Надо обмозговать. А пока отрицать обвинения, иначе запутают.

— Конечно, суд уважает науку, — не спорит Мисюра. — Один мой знакомый просидел по науке пять лет, а потом отпустили и на прощание сказали: «Извините, вышла ошибочка!»

— Надеетесь, получится, как с вашим знакомым?

— Надеюсь, что сразу отпустите.

— Тогда познакомьтесь с заключением криминалистической экспертизы отождествления по признакам внешности.

Прочел Мисюра-Мисюренко и это заключение, вернул, вежливо советует:

— Пошлите вашего фотографа на Полтавщину, пусть отщелкает сотню снимков с наших парней. Половина окажется идентичными со снимком на вашей анкете.

— Значит, нет веры науке, — подытоживает полковник Макаров. — Не хочу, Николай Иванович, обижать, но не верят в науку только темные люди, а вы ведь с законченным высшим. Понимаю, криминалистика — не ваш профиль, но при ваших способностях быстро освоите. Итак, на чем построены выводы экспертизы о том, что на фотографии вахмана Мисюры и на фотографии, сделанной при вашем аресте, изображено одно и то же лицо? На совпадении малейших деталей внешности. Возьмем, к примеру, брови: те же контуры, одна и та же асимметрия.

— Какая такая асимметрия, с чем ее едят? — недоумевает Мисюра.

— Ваша правая бровь расположена выше левой.

— Подумаешь, редкость! Я одну девчонку бросил по той же причине, — сказал между прочим, а по спине пробежал холодок.

— Сразу не разглядели и из-за этой халатности сделали девицу несчастной, — сочувствует Макаров. — Наш эксперт не допустил халатности, сразу заметил совпадение этого признака на вахманской и нынешней фотографии. Совпали не только брови, и нос вполне совпадает с вахманским, тут и там косовнутренний; одинаковая длина, ширина.

— Подумаешь, невидаль какая! Таких же носов может быть тысяча.

— Ах, Николай Иванович, ничему вы не верите, документы для вас ничто. Как же работали завмагом, как но артикулам проверяли товары?

— Отлично работал, сотни товаров соответствовали одному и тому же артикулу. А вы ухватились за первый попавшийся «товар», для вас только он соответствует найденному где-то «артикулу». И это, извините, у вас называется наукой.

— Министерская голова! — рассмеялся полковник. Злость не поможет: идет состязание умов. — Ладно, совпадение внешних признаков вас не убедило, тогда подойдем к этой проблеме математически. Советским профессором Пятиборовым и другими учеными установлено, что возраст не изменяет соотношение частей в человеческом черепе, хотя внешность меняется. На этом построен корреляционный анализ взаимосвязанных величин лица. На фотографиях вахмана Мисюры и вашей избрано восемнадцать одинаковых математических точек. Взгляните на фотографии, до одного миллиметра совпадают расстояния от подбородка до центра нижней губы, между глазами, от основания и до кончика носа, от основания носа до центра переносицы и между другими избранными точками. Если мало, взгляните, как эти изменения проверены математической формулой. Сумма слагаемых означает, что соотношение всех признаков лица на двух фотографиях совпадает до одной тысячной.

— Свалили все в одну кучу и вывели баланс, — невесело шутит Мисюра. Уже понял, что запираться бессмысленно, но нужна подготовка для смены позиций, а этому хочется раз-два — и хенде хох! Так не получится.