Разбитый глаз - страница 28
На просторах темной Адриатики, всего в двух милях от площади Сан-Марко, в тусклом свете ждало Лидо.
Фелкер смотрел в темноту; морской бриз омыл его пустое лицо. Вода была кромешной тьмой; огни Лидо были единственным признаком существования острова. Лодка медленно плыла по волнам тихого моря; волны поднимали лодку, и дно сотрясалось каждый раз, когда она опускалась в корыта.
«Огни», - сказал Фелкер.
"Что ты сказал?"
«Огни».
"Лидо?"
«Ходовые огни. У вас нет ходовых огней на этой лодке?
«Я не люблю их использовать. Заменить их дорого. Я вижу достаточно хорошо; это все, что имеет значение ».
«Но что, если ты во что-нибудь ударишься?»
Наступила тишина.
«Вы пытаетесь сказать мне, как управлять моей лодкой?»
Фелкер заговорил в затылок итальянца. «Вы могли ударить что-нибудь в темноте».
«Я никогда не бью ничего, чего не собирался бить».
На мгновение это замечание не произвело впечатления на Фелкера; но он был обучен, раньше он быстро реагировал.
Он посмотрел вверх.
Угрюмый человек за штурвалом повернулся, когда лодка плыла по волнам к Лидо. В руке у него был большой черный пистолет.
Первый выстрел попал Фелкеру в правое плечо и развернул его наполовину, отбросив назад на красные виниловые сиденья.
Глушитель.
На мгновение ошеломленный, прежде чем началась боль, Фелкер даже не знал, что в него стреляли.
В следующий момент он перепрыгнул через борт и упал в бурные воды Адриатики.
Вода сомкнулась над его головой, и он затаил дыхание, когда тонул, экономя силы для борьбы с возвращением на поверхность. В чернильной глубине его туфли казались тяжестью на ногах. Он позволил себе еще немного погрузиться в воду, отталкивая их сначала пяткой, а затем голыми пальцами ног. Затем он подскочил вверх и после мучительного момента всплыл на поверхность.
Он ничего не видел.
Затем он услышал мурлыканье моторной лодки в темноте. Молодой человек его искал.
Он осторожно ходил по воде; он почувствовал, как пульсирующая боль в плече захлестнула его. Он не хотел принимать боль; он и раньше страдал от боли. Он на мгновение закрыл глаза и почувствовал, как соленая вода царапает веки. Он терпел боль, и когда волна боли прошла, он почувствовал, как в нем нарастает тошнота. Вода была холодной, и его живот стал жестким; через мгновение холод притупил боль. Его правая рука становилась все жестче с каждой минутой в все еще ледяной родниковой воде.
Фелкер не запаниковал; он медленно повернулся в воде и стал искать ориентиры. Оказалось, что площадь Сан-Марко и Лидо были примерно на одинаковом расстоянии от него, примерно в миле каждая. Молодой человек в лодке тщательно выбрал место.
Вдруг он увидел белую вспышку в воде.
Лодка повернулась, понеслась к нему, на этот раз с включенными ходовыми огнями и прожектором, исследующим черные волны.
И снова он позволил своему телу погрузиться в воду. Одежда потянула его вниз, и он расстегнул пояс, находясь под водой, и вытолкнул его из мокрого липкого материала брюк. Его пистолет утонул под ним в ледяной тьме. Вода давила ему на грудь и лицо, но он осторожно плыл под водой так долго, как мог.
Он увидел, как над ним проплыло белое днище лодки. Он больше не мог этого выносить. Он вдохнул, и вода хлынула ему в нос, легкие и рот; в отчаянии он всплыл на поверхность, хватая ртом воздух. На этот раз его охватила паника; это была паника, которую он испытал, когда британские агенты пытали его в убежище в Германии.
Его правая рука была совершенно окоченевшей, теперь в памяти не было ничего, кроме воспоминания о руке. Было трудно идти по волнам вслед за белой лодкой. Воды подняли его, волны ударили по нему. Море стало грубым. Он снова проглотил воду и задрожал. Холод давил снаружи и изнутри.
Он прислушивался к белой лодке, но теперь была только тишина. Медленно, с болью, он начал неуклюже плыть одной здоровой рукой к огням площади Сан-Марко; возможно, это была не миля, как казалось; расстояния обманули в воде.
Он боролся десять минут, но огни острова Венеция казались ближе. Вода, казалось, затягивала его, ощупывала оголенную кожу ног, онемела ступни, онемели руки, протянутые в темноте.