Разбитый глаз - страница 55

  После второй пинты он двинулся по извилистой главной улице к вокзалу, который находился почти в миле с четвертью от центра города. Пим не возражал против прогулки; поезд шел в семь тридцать, он успел выпить последнюю пинту в трактире напротив вокзала.

  Солнце не хотело зайти. Майские вечера были долгими и томными, как воспоминания о молодости. Пим думал, что чувствует сентиментальность к себе, молодому, крутому и уверенному молодому человеку из Ист-Энда, который с помощью конкурсных экзаменов улучшил свой акцент и вкусы и избавился от запахов девяти поколений бедных семей, плохой кулинарии, и плохие ожидания от жизни. Он никогда не возвращался в Ист-Энд; он никогда не ожидал этого, когда он поступил в Лондонскую школу экономики и был завербован старым МИ-6. В сети «старичков», существовавшей тогда в британской разведке, Пим продвигался медленно; они знали, откуда он, они знали, какой у него действительно был акцент. Когда вы решили воздержаться от того, чтобы ронять h? один спросил его однажды. Он не забыл этого; в конце он по-своему позаботился об этом оскорблении.

  Поезд из Лондона пришел точно по расписанию, и Пим стоял в проходе и смотрел, как мимо проезжает сельская местность. Он миновал запланированный Нью-Форест с прямыми тополями с вывеской « Британские деревья для британских матчей» . Он вспомнил, как впервые увидел знак четыре года назад; ему не понравилось сообщение в Англии, но он с характерной решимостью приступил к тому, чтобы заставить работать сеть на американских базах.

  Его публикация скоро закончится. Он подал заявку на перевод в американское бюро. Возможно, они отправят его в Нью-Йорк - или даже в разведку посольства в Вашингтоне. Он проявил особый гений в исследовании психики американцев, даже сохраняя при этом английскую точку зрения. Об этом говорилось в одном из периодических отчетов о статусе агента, поданных на него; Пим прочитал его.

  Он сошел с главного поезда в Эли и пошел через платформу к шаттлу, направлявшемуся в маленькие городки на отрогах, в том числе и Лейкенхит.

  «Это Эли, - сказал элегантный, невзрачный диктор British Rail. Она произнесла название города, как если бы оно приносило особое благословение тем, кто слышал ее голос. «Это Эли. Поезд на платформе 4… »

  Он вошел в шаттл и немного подождал. Кондуктор британской железной дороги в черно-красном перетасовал руку и забрал свой билет. Пим тяжело сел на переднее сиденье. Ему нравилось наблюдать из переднего окна, как бесконечно тянется трасса перед ним. Ему нравилось думать, что он управляет поездом.

  Медленно, неохотно темнота начала окрашивать растущие зеленые поля в сельской местности Саффолка. Весенних дождей было достаточно, солнце было щедрым. Пим почувствовал удовлетворение и немного устал; прогулка в Кембридже пошла ему на пользу. Он чувствовал, что завтра вернется к работе, воодушевленный небольшим праздником.

  Поезд заехал на станцию ​​в Лейкенхите только с наступлением темноты. Ворота были переброшены через проезжую часть, чтобы остановить движение, но никто не ждал; привратник сейчас пойдет домой; это был последний поезд дня. Пим знал его достаточно хорошо, чтобы помахать рукой, когда он спускался по трем ступеням в конце деревянной платформы и ждал, когда пройдет поезд.

  Поезд тронулся вперед, и Пим пересек рельсы, когда привратник откинул деревянные заборы и снова открыл дорогу.

  «Спокойной ночи», - сказал Пим, слегка помахав рукой.

  «Спокойной ночи, сэр», - ответил привратник.

  Его автомобиль был припаркован немного дальше по дороге, возле трактира. Он шел своей характерной быстрой манерой, как будто опоздал, но не настолько, чтобы потребовалась настоящая рысь. Пим всегда осознавал собственное достоинство, что иногда делало его жесты комичными.

  Он подошел к черному «форду-эскорту» на стоянке возле двери бара. На мгновение он остановился, обдумывая возможность еще пинты, прежде чем вернуться в свои комнаты, но отверг эту мысль. Он выудил ключ из кармана и воткнул его в дверной замок.

  «Почему бы тебе вместо этого не выпить пинту?»