Разбитый глаз - страница 56
Он обернулся, ощетинившись, его инстинкты внезапно ожили. В темноте он не видел другого мужчину, пока не вышел из тени возле двери паба.
"Кто ты?"
«Пим, я ждал тебя весь день. Куда ты ушел?"
"Кто ты? Чего ты хочешь?"
«Давайте выпьем пинту и поговорим об этом».
Пим на мгновение задумался; он огляделся. Паб был открыт, внутри будут местные жители. Теперь он мог бы сбежать, но какой в этом смысл? Другой мужчина знал его и последовал за ним, а Пим был достаточно беспечен, чтобы позволить этому случиться.
- Хорошо, приятель, - весело сказал Пим. Это был голос, обезоруживший других врагов; это была манера безобидного кокни, выдуманная из того, кем он не был. Комическая фигура, которую не стоит воспринимать всерьез. Не бояться.
Другой мужчина оставался в тени, пока Пим не открыл дверь трактира. Подставив светильник, Пим остановился. Неужели он ошибся? Была ли опасность?
Но другой мужчина оттолкнулся от него, и двое вошли на место.
Воздух был тяжелым от дыма. На дальнем конце стойки шла игра в дартс. На стене было обращение в Национальный фонд сердца. На другой стене к дыму в комнату добавился небольшой огонь. Угли ярко светились и придавали этому месту своеобразный теплый запах.
Над стойкой висело грязное зеркало, рекламирующее достоинства эля «Грин Кинг». Это было любимое местное пиво в Англии.
Двое мужчин подошли к бару, и мытарь с лицом, которое он всегда обращал к незнакомцам, подошел к ним. Некоторые местные жители тоже изучали незнакомцев.
- Пинта горького, - сказал Пим добродушным голосом. Он почувствовал, как нож на пружине прижался к его правой руке. Он очень хорошо владел ножом; он научился ремеслу в детстве под звуки луковых колокольчиков.
«Водка», - сказал другой мужчина. Голос был американским.
«Водка», - повторил мытарь, словно никогда раньше не слышал этого слова. «Водки нет, зато есть джин. Джина тебе достаточно?
«Достаточно хорошо, - сказал американец. Его голос был низким и ровным, как будто он научился никогда не говорить больше, чем имел в виду, и никогда не повышать голос, чтобы дать ключ к разгадке своих эмоций.
Американец положил два фунта стерлингов.
«Он платит», - сказал Пим, снова наклеивая веселую маску на свое свиное лицо. Он повернулся к американцу и поднял свою пинту. "Ваше здоровье."
Американец выудил лед из ведра и бросил кубики в джин. Он не ответил Пиму. Когда он поднял глаза, его глаза были серыми, а лицо - зимним пейзажем.
«В торговле», - без паники подумал Пим. Он был в торговле; нельзя было ошибиться с таким человеком, как он.
Пим попробовал горечь и поставил кружку.
"Я хочу поговорить с тобой."
"Да. Я так и думал, - сказал Пим, все еще улыбаясь. Механизм ножа в гильзе был прост: сначала был предохранитель, а затем спусковая кнопка. Как только предохранитель был отключен, спусковой крючок мог сработать, если он просто стукнул внутренней стороной руки о бок. Нож скользил в его ладонь. Стилет с шестью режущими кромками из лучшей стали Wilkinson, приваренной к бокам лезвия; острия лезвия образовывали Лотарингский крест из стали.
Пим дотронулся до своего рукава и сбросил предохранитель.
«О Фелкере».
«Вы бы не хотели называть себя, не так ли? И скажи мне, почему ты последовал за мной? »
"Кто я по-твоему?"
«У меня нет ни малейшего».
«Вы провели шпионскую операцию. Против наших баз. Фелкер был частью этого ».
«Ты ошибся, друг».
«Пим, у меня нет на тебя времени. В этом есть некоторая срочность ».
Острая необходимость. Он использовал это слово в ту ночь, когда заставил Гаунта окровавить свои руки, бросив тело Рида. "Чего ты хочешь?"
«Я из Центральной разведки».
«У тебя есть личность?»
Деверо достал карточку и осторожно махнул ею в баре. Пим уставился: это было то же зимнее лицо на фотографии, та же печать Соединенных Штатов, покрытая пластиком, та же формулировка. Карту он уже видел раньше; однако карта не обязательно что-то значила.
Ни одному торговцу.
- Тогда что происходит, приятель?
Деверо мгновение смотрел на него. «Я думал, что с этим можно справиться разумно», - сказал он.