Развиртуализация. Часть первая - страница 41

–Ты веришь, что в пяти метрах над нами гудит Оксфорд? Зеваки прогуливаются по улицам, хохочут студенты? Чистый летний воздух. Птички?

– Почеши яички. Чушь. Нет ничего этого. Только я, Пушкин, Ленин и разбитое стекло. Точнее, я да вонючий хомячок, да несколько килограмм интерьера – вот и вся Вселенная. С этого дня объявляю табу на любые разговоры о мифологических просторах за пределами нашего каземата.

– Не дождешься.

– Бунт на корабле?

– Тебе не кажется, что ЭТО уже не корабль, а смрадное дырявое корыто. Мы давно идем ко дну. И речь только о том, насколько изящно нам удастся захлебнуться.

Наталия гневно вскинула голову:

– О бубликах ты уже забыл? – Кутялкин ничего не ответил. – Чтобы я больше не слышала капризов! Ты дал обещание выжить. Тебе придется сдержать его.

Провал политики создания особых пограничных зон, препятствующих перемещению гражданского населения

Редкие воспоминания Кох скудны и неинформативны. Лишь однажды на его расспросы она не пустилась в шутки–отговорки, а призналась:

– Я рассчитывала, что переговоры с SAS из этого хранилища станут моей звездной ролью. Их будут транслировать все телеканалы мира. Даже интонацию репетировала: «Стоять суки! – неожиданного вскричала она, – У меня в руках письмо Эразма, мать его, Роттердамского к Томассу, сссуке, Мору. Еще шаг – и оно обратиться в пепел. Мне всегда нравились пламенные речи борцов за минуту до того, как они падают нашпигованные пулями.

Несколько раз она рассказывала о несравненном удовольствии, которое доставляет риск расстаться с жизнью.

– Самоубийство – лучшее, не изменяющее сознание, бесплатное средство для извлечения радости. Только решившись умереть, можно испытать неподдельное счастье. Когда угроза миновала. Даже идиотский раунд в русскую рулетку гарантирует несколько дней незамутненной похмельем эйфории.

Но чаще всего она рассуждала о том, что происходит снаружи:

– Всё, что происходит здесь, с точностью до мелочей повторяется наверху. Ведь взаимоотношения людей с миром точно такие же, что и с отдельным человеком. Пробуешь его понемногу, и вроде всё в порядке. Но если надолго оказаться в комнате даже с записным ангелом или охренительно разнообразной реальностью, она очень быстро и довольно болезненно переполнит тебя. До горлышка, до макушки. Выворачивать начнет, как бы человечен, миролюбив, великодушен ни был этот условный пуся-ангел. Допустим и близок тебе, и хорош, но терпеть его, прощать, подстраиваться получится только в том случае, если он органически соответствует твоему нутру. Мир перестал быть органически приемлем большинству из нас. В лучшем случае он остается барабанной установкой маньяка меломана, которому нужна богатая палитра звуков. Но он долбится в то, что осталось от прежних музыкальных инструментов, а прежнего разнообразия мелодий нет.

Ядерный удар по штату Пенджаб

Кох затмевала, выносила из головы любые не связанные с ней воспоминания куда–то, где всегда ветер, ничего не удерживается на месте. Она пребывала во всем, что переживал Кутялкин. Он чувствовал – связь с семьей, уплотнившаяся в первые дни заточения, истончается, пересыхает. Умрет он не от пули–ножа–мины, а от того, что Шняга–Ромка–Сева–Олежек потеряют для него прежнее значение.

«Да и придумал я всё про Олежека», – думал Кутялкин. – Не мог я быть частью того самого спермотозоида и проследить весь его зведный путь».

Один раз он долго наблюдал за девушкой. Сначала почувствовал удушающую жалость. К ней. К себе. Потом нежность к этому молодому, пропадающему в четырех стенах существу. Вспомнил, какой отзывчивой и чуткой она может быть в перерывах ношения маски дикобраза. Наконец, долгое созерцание подвело его к восхищению истощающейся, истончающейся красотой, к отчаянному желанию поймать эту красоту, завладеть.

- Тебе надо линять отсюда. Мультяшным героям нечего делать в реальной жизни.

Не отвлекаясь от рукописей, он пробормотала:

- Я не бросаю тебя здесь, потому что мне хочется стать настоящей. Только тогда я смогу жить в том мире, который остался от нас наверху.

Ультиматум вооруженных сил НАТО о безоговорочном соблюдении нейтралитета, отказ сотрудничать с представителями территориальных образований