Робин Гуд - страница 39

стр.
Они на берег нас свезут
И бросят в крепкую тюрьму».
Промолвил Саймон: «Капитан,
Ей-ей, не бойся ничего,
А дай мне лук — и я из них
Не пощажу ни одного». —
«Попридержи-ка свой язык,
Ты только хвастаться мастак!
Тебя я сброшу с корабля:
Ты лишний груз, дурной моряк!»
На капитана был он зол,
Но, слова не сказав ему,
Схватил скорее верный лук
И быстро вышел на корму.
«Меня ты к мачте привяжи, —
Велел отважный Саймон Ли, —
Подай мне лук, и я клянусь:
Французам не видать земли».
С его упругой тетивы
Слетела длинная стрела
И, над водою просвистев,
Французу в грудь она вошла.
Он рухнул в люк, и этот бой
Был для него окончен враз,
А тот, кто рядом с ним стоял,
Труп в море сбросил сей же час.
«Меня от мачты отвяжи, —
Воскликнул храбрый Саймон Ли, —
Подай мне лук, и я клянусь:
Французам не видать земли».
И к борту борт суда сошлись,
Когда французы полегли.
Двенадцать тысяч золотых
На корабле у них нашли.
И храбрый Саймон разделил
Добычу эту пополам —
Хозяйке с малыми детьми
И смелым братцам-морякам.
Сказал суровый капитан:
«Для нас, конечно, это честь,
Но эти деньги ты добыл,
Так забирай же всё, что есть!» —
«Не спорь! А те, что я возьму,
На дело доброе пойдут:
На эти деньги я велю
Для бедных выстроить приют»[181].

РОЖДЕНИЕ, ВОСПИТАНИЕ, ПОДВИГИ И ЖЕНИТЬБА РОБИН ГУДА[182]

Тихонько садитесь в кружок, господа,
Послушайте песню мою:
О Робине нынче, отважном стрелке,
И Маленьком Джоне спою.
Был родом из ноттингемширских краев
Смельчак удалой Робин Гуд.
Он в Локсли когда-то родился на свет,
Как люди доселе поют.
Папаша у Робина был лесником
И ловко из лука стрелял:
Как сторож уэйкфилдский, метко стрелу
В мишень за две мили пускал[183].
Раз с Адамом, Вилем и Клемом из Клу[184]
Лесник потягался в стрельбе.
Стояло полста золотых на кону,
И все их забрал он себе.
Уорикский рыцарь по имени Гай[185]
Был дядей жены лесника —
Тот Гай, что огромного вепря убил,
Коль верить хозяйке «Быка».
А брат ее Гэмвелл, что в Гэмвелле жил[186],
Был сквайром не хуже других,
И в Ноттингемшире прославился он,
Учтив, благороден и лих.
Лесничему как-то сказала жена:
«Любимый, родной муженек!
Я с сыном поеду с утра в Гэмвелл-Холл,
Хочу погостить там денек».
Тот молвил: «Джоанна, коль хочешь, езжай,
Бери жеребца моего.
Рассвет настает, посему торопись,
Ведь завтра уже Рождество».
Отцовский скакун под крыльцо приведен,
Как должно, с седлом и уздой.
На Робине шапочка с ярким пером
И новенький плащ щегольской.
На даме изящный зеленый наряд —
Не сыщешь красивей сукна[187].
Так ловко он сшит, что графиней глядит
В сукне домотканом она.
У Робина — с гардой широкою меч,
На поясе ножны висят.
Он молвил: «Скорее отправимся в путь,
До Гэмвелла — миль пятьдесят».
Тут юноша прыгнул проворно в седло,
Готовый помчаться вперед.
Лесничий жену подсадил на коня:
«Не бойся, двоих он снесет».
К соседям они завернули сперва,
И там им вина поднесли,
А после галопом пустился их конь,
И Холл показался вдали.
Они прискакали, и Гэмвелл сестру
Был искренне рад увидать —
Ее целовал, обнимал и просил
С визитом почаще бывать.
Назавтра, как мессу пропели с утра,
Накрыли шесть длинных столов,
Хозяин короткую речь произнес:
«Попотчевать вас я готов!
Но пива придется пока подождать: