Робин Гуд - страница 40
Горчицу, и ростбиф, и пудинг большой
На каждый поставили стол,
Хозяин сулил допьяна напоить
Любого, кто в гости пришел.
Был кончен обед, и молитву прочли,
И Гэмвелл вскричал: «Веселей!
Пусть дождь за окном, но мы эля нальем
В кругу задушевных друзей.
Теперь же пусть явится Маленький Джон,
Уж больно хорош он на вид,
Скакать и плясать он изрядный мастак
И всех вас, клянусь, рассмешит».
Тут Джон появился, и стали плясать
И йомены, и господа.
Скажу откровенно, что был Робин Гуд
Танцором, ей-ей, хоть куда.
Всем весело было; с восторгом смотрел
На Робина Гэмвелл седой,
А после промолвил: «Мой мальчик, хочу,
Чтоб жить ты остался со мной.
Опорой мне будь, и именье отдам
Любимому я племяшу». —
«Пусть Маленький Джон моим будет пажом —
Я, дядя, об этом прошу».
И Гэмвелл ответил: «Я просьбу твою
Исполню, дружок, без труда».
«Ну, Маленький Джон, — закричал Робин Гуд, —
Поди же скорее сюда!
Мой лук, длинный лук поживей принеси
И стрел поострей раздобудь.
Когда распогодится, в Шервуд пойдем,
Авось да найдем что-нибудь».
Как в Шервуд явился смельчак Робин Гуд,
К губам приложил он рожок,
Полсотни веселых стрелков-молодцов
Сбежались к нему на лужок.
«А где ж остальные? — спросил он тогда. —
Должны быть еще сорок три».
И кто-то ответил: «Хозяин, все здесь,
Под деревом тем посмотри».
Царицу пастушек, Клоринду, тотчас
В тени замечают стрелки.
Наряд ее вешней травы зеленей,
Котурны ее высоки.
Походка изящна, стан тонок и прям,
Гордыни черты лишены,
В руке ее лук, и колчан на боку,
А стрелы остры и длинны.
Как ночь ее волосы, брови как смоль,
А кожа ровнее стекла.
В ней скромность и ум разглядев, Робин Гуд
Вздыхает: «Ох, как же мила!
Куда ты, прекрасная леди, спешишь?»
Ему отвечала она:
«Сэр! В Титбери[189] праздник веселый и пир,
Оленя добыть я должна».
А Робин промолвил: «В беседку со мной
Не хочешь ли, дева, пойти?
Мы там отдохнем, и, наверное, я
Тебя обниму по пути».
Тут стадо оленье в две сотни голов
В тени им попалось лесной.
И самого жирного метко она
Сразила тяжелой стрелой.
«Коль вырезкой сочной, моя госпожа,
Захочешь ты вдруг закусить,
То я убедился: ее у меня
Тебе не придется просить!
Однако вернемся к отважным стрелкам
Поужинать в чаще лесной,
Там ждут нас веселье и лакомств гора —
Идем же, Клоринда, со мной!
Найдешь ты жаркое, и сладкий пирог,
И сливки, и сотовый мед.
Две дюжины слуг ожидают нас там,
Джон тоже хозяина ждет». —
«А как ваше имя?» — Клоринда в ответ.
Тот молвил: «Смельчак Робин Гуд.
Хоть в Холле живу я, но пуще всего
Люблю веселиться я тут.
Здесь жизнь беззаботна и вольно дышать
Под сенью дубовых ветвей,
Но был бы счастливее я, если б ты
Невестою стала моей!»
«Согласна!» — Клоринда сказала ему,
Зардевшись, как роза весной.
«Священника тотчас сюда приведу,
И станешь моею женой».
Она отвечала: «До Титбери, сэр,
Мне нужно добраться к утру,
Но гостем желанным ты будешь, стрелок,
На празднике и на пиру». —
«Эй, Джон, вон того мне оленя тащи!
Отправлюсь я с милой моей;
Двенадцать голов вы набейте еще
И следом ступайте скорей».
Стрелки и полдюжины миль не прошли,
Как йомены, восемь парней,
Окликнули Робина: «Мясо отдай!
Оно нам, ей-богу, нужней».
Но Робин и Джон закричали: «Ну нет!
Мы вас и вдвоем победим».
Схвативши мечи, они бросились в бой
И смерть принесли пятерым.
А трое о милости стали молить;
Вняв Джону, их Робин простил,
И впредь посоветовал быть посмирней,
И к женам домой отпустил.
Та драка случилась у титберских стен,
А кто усомнится — дурак,
И честью клянусь я — король скрипачей —
Что всё было именно так.
И бой я видал, и на скрипке играл[190],
И пела Клоринда: «Хе-хей!
Мужланы побиты, прячь, Бобби[191], свой меч,
Идем же плясать поскорей!»
А в город войдя, услыхали мы гам:
Смеялись вокруг стар и мал,
Кто моррис[192] плясал, кто глазел на быков,
Кто «Артур-э-Брэдли» орал[193].
Мы Томаса-клерка увидели там
И Мэри, подругу его:
Он, сидя в седле у нее за спиной,
Ей нежно шептал кой-чего.
А после обедать отправились мы,
И Томас, и Мэри, и Нэн;
И дружно Клоринду заверили все,
Что Робин как есть джентльмен.
Священник из Даббриджа[194], Роджер, пришел,
Когда был окончен обед.