Робин Гуд - страница 46
Он правил, как хотел.
Как говорят хронисты, жил
Он в роскоши большой
И свиту пышную любил
Повсюду брать с собой.
Когда на север он скакал
В компании своей,
Их Робин, ловок и удал,
Нагнал с толпой друзей.
Мелькают стрелы, словно град,
Стремительны, легки.
Ржут кони, и в пыли лежат,
Свалившись, седоки.
Старался тщетно дать отряд
Отпор лесным стрелкам.
Ох, знать епископ был бы рад,
Не сгинет ли он сам.
Людей две сотни там легли
И много лошадей.
Немало пленных отвели
Под сень лесных ветвей.
Был гнев епископа немал;
Чтоб обуздать стрелков,
Монаршим именем созвал
Он много смельчаков.
Но Робин их разубедил,
Отважен и учтив.
Врагов в друзей он обратил
И вновь остался жив.
Стрелки не убоялись бед —
Вот так водилось встарь.
Меж тем минула пара лет,
Вернулся государь.
О лиходеях разговор
Он слышал там и тут,
Дивясь тому, что до сих пор
Они в лесу живут.
«Вернулся Ричард! — ликовать
Пустились стар и млад. —
Пусть не священники, не знать,
А воры впредь дрожат!»
Но Робин государя чтил,
Молился за него,
У тех, кто беден, не стащил
Ни разу ничего,
Он ненавидел лишь попов;
К изгнанью присужден,
В лесном краю всегда готов
Им навредить был он.
Стрелок, с отвагою своей,
И неповинным мстил,
Когда в тени лесных ветвей
Их на тропе ловил.
Возвел семь богаделен он
На деньги, что добыл,
И мнил, что будет в рай введен,
Хоть многих погубил[217].
По правде молвить, Робин Гуд
Зазря не убивал —
Лишь тех в лесу ждал скорый суд,
Кто первым нападал.
Но был спокоен хлебороб,
Что ходит за сохой:
Известно всем, что без него б
Нас ждал удел плохой.
Со свитой в Ноттингем затем
Приехал государь.
«Немало зла наделал всем
Разбойник и бунтарь!
И потому я, в свой черед,
Издам такой указ:
Коль Робин Гуда приведет
Ко мне любой из вас,
То награжу я смельчака,
Пусть знают все вокруг:
Не поскуплюсь; моя рука
Щедра для верных слуг».
А Робин Гуд о том прознал,
Живя в тени ветвей,
И государю написал
Посланье поскорей.
Письмо к стреле он прикрепил,
Пустил ее в полет,
Глядь — кто-то уж его схватил
И королю несет.
Так государь узнал о том,
Что Робин Гуд готов
Покорным быть ему во всём
И усмирить стрелков
И умоляет всё простить
Ватаге удалой,
Не то, как прежде, будут жить
Стрелки в тени лесной.
Король помиловал бы их,
Но зашумел совет:
«Хитер вожак стрелков лесных,
Прощать его не след».
Пока обдумывала знать,
В чем будет меньше зла,
Часть удальцов не стала ждать —
В Шотландию ушла,
Решив: коль сдастся Робин Гуд
На милость короля,
То остальных ждет скорый суд
И крепкая петля.
Из ста осталось у него
Лишь сорок человек,
Что были все до одного
Верны ему навек.
Коль все б остались, вышло б им
Прощенье прежних дел,
Ведь государь стрелкам лесным
Пощаду дать хотел.
Но не дошла до леса весть —
Скончался Робин Гуд.
Что с ним случилось, всё как есть
Я опишу вам тут.
Сидел от прочих он вдали
И, скорби не тая,
Тужил, что от него ушли
Неверные друзья.
«Спасал стрелков из западни
Не я ли столько раз?
И вот покинули они
Меня в нелегкий час!»
Он захворал от тяжких дум
Горячкой, говорят,
И у него мутился ум —
Он выжил бы навряд.
Желая жизнь свою спасти,
Заставил он друзей
Себя в обитель отнести,
Чтоб кровь пустить скорей.
Монах бесчестный сделал вид,
Что лечит удальца,
Но глядь — уж кровь струей бежит
В преддверии конца.
Вот так за прежние дела
Монах сквитаться смог,
Ведь сделал очень много зла
Попам лесной стрелок.
Так от измены умер тот,
Кто не был силой взят.
А, верно, ждал его почет,
Хоть был он виноват.
Король приблизил бы его,
Он был бы счастлив впредь,
Когда б не пал от рук того,
Кого не мог терпеть.
Предатель подлый был монах,
И, право, не солгу,
Сказав, что зря, отринув страх,
Стрелок пришел к врагу.
Вот аббатиса погрести
Его скорей велит,
И на обочине пути
Он, как бедняк, зарыт.
Положен камень в головах —
Он и доныне есть —
О Робин-гудовых делах
Прохожий мог прочесть.
Там написали день и год,
Всё честно, без прикрас,
Так, чтобы всякий, кто пройдет,
Узнал бы сей же час,
Что Робин Гуд здесь погребен,
Лежит в земле сырой,
В лесу зеленом грабил он
И был стрелок лихой.
Хоть ненавидел он попов