Роман одного открытия - страница 69
У института имелось и небольшое зоологическое отделение для экспериментов, с клетками и искусственными небольшими пещерами, — с кроликами, белыми мышами, морскими свинками, голубями, несколькими ежами, двумя миниатюрными обезьянками, бульдогом, который непрерывно рычал на все помещение, несколько змей и коллекции насекомых, ползавших в широких склянках и аккуратно исполнявших биологические функции в своей вселенной из стекла.
В институте работало несколько энергичных молодых людей, готовившихся к научной карьере. Они вносили в работу энтузиазм, замечательную трудоспособность, изобретательность и добросовестность — профессор Биловен спокойно опирался на их энергию в работе. Он только ревниво охранял научное руководство институтом, свой непререкаемый авторитет в нем и право распоряжаться финансами и административным аппаратом.
В последние дни в институте произошел небольшой инцидент, вызванный на этот раз Овесом Рудко.
Поводом к инциденту послужил следующий разговор профессора Биловена с Овесом Рудко:
— Ваш друг, — обратился неожиданно с саркастической усмешкой профессор Биловен к Рудко, — Асен Белинов очень меня обязывает своим нашумевшим изобретением.
— Почему? — удивленный тоном профессора, вспыхнул задетый Овес Рудко. — Асен Белинов прекрасный и глубоко талантливый молодой ученый.
— Ну… это меня не убеждает. Все ваши друзья прекрасны и, может быть, не бездарны. Но эта афера далеко заходит.
— Господин профессор, — возразил Овес Рудко, — я вас не понимаю. В чем дело?
— Нет нужды… Но, мне кажется, что Белинов ваш хороший знакомый.
— Я горжусь дружбой с… Асеном Белиновым, — горячо воскликнул Рудко, уже не в силах скрыть недружелюбную нотку в голосе по отношению к профессору.
— О, не гордитесь… преждевременно. У вас еще будет возможность испытать ваше дружеское расположение.
Рудко смутился, задетый неприятным предчувствием. Он сделал попытку сохранить хладнокровие и, по врожденной привычке, вежливо спросил:
— Могу ли я, господин профессор, быть посвященным, в более ясных выражениях, в вопрос, который вас интересует?
Профессор Биловен сделался любезным, — он любил подчеркивать свое особенное расположение к Овесу Рудко, с примесью фамильярности, на которую, по его мнению, он имел достаточно права, — и, смотря куда-то в сторону, с кажущимся равнодушием сказал:
— Я думаю, что Асен Белинов может быть научно дисквалифицирован, при более требовательном, критическом отношении к его изобретению, если он, разумеется, не пересмотрит своих… утопических, псевдонаучных идеек. Его изобретение попахивает простейшим шарлатанством… Но — это между нами… Все же нужна известная осторожность… Может быть, в некоторых отношениях… найдется практическое приложение и такой нелепой выдумки. Не всегда интересы науки и практики идут рука об руку. Приходится чаще быть реалистами…
Профессор Биловен поморщился и таинственно понизил голос:
— У меня имеются сведения, что некоторые деловые круги проявляют интерес… Я бы нисколько не ограничивал свободу изобретений, — немного хвастливо заявил профессор, — но сейчас продолжайте пожалуйста вашу работу, позже мы вернемся к этому вопросу… Приготовьте мне доклад, — обратился он к Рудко, нарочно не называя его по имени, — о симпатозоле фирмы «Гольдман и К°». Пока мы не будем устраивать специальной дискуссии о Белинове, — саркастически закончил он.
Овес Рудко, охваченный темными предчувствиями и подозрениями, пренебрежительно усмехнулся. По его мнению, глубокая честность Белинова была выше всяких сомнений. Он и на этот раз попытался подавить волнение, хотя это ему давалось все труднее и труднее.
«Я… обдумаю… Постараюсь разобраться в чем дело…»
— Хорошо, господин профессор, — с подчеркнутой вежливостью сказал Овес Рудко и пошел в большую лабораторию.
Несколько секунд он был как бы ошеломлен. Словно кто-то неожиданно выплеснул ему в лицо грязную воду. Он склонился к препарату под микроскопом, но мысли его были далеко…
«Днем зайду к Белинову — надо его предупредить», — решил он и сконцентрировался над работай.
В следующую минуту из соседней комнаты, в которой работали двое его коллег, до него долетели обрывки странного разговора: