Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI — начале XVII в. - страница 37

. Стремлением сохранить политическое сотрудничество с Швецией следует объяснить и тот факт, что русские готовы были пойти на уступку Швеции в будущем части польской Прибалтики, возможно, как компенсации за отказ от Северной Эстонии. Кроме того, такая уступка хорошо согласовалась с общими планами русского правительства — желание получить эти земли должно было привязать Швецию к проектируемой Россией коалиции.

Разбор рассмотренных русских дипломатических акций ясно показывает, таким образом, что и во второй половине 1599 г. русское правительство продолжало искать решение балтийского вопроса в сотрудничестве со Швецией. О стремлении к соглашению со Швецией свидетельствуют и некоторые другие шаги русского правительства, предпринятые осенью — зимой 1599 г.

Так, русское правительство именно в это время пошло навстречу пожеланиям шведского правителя в одном немаловажном для него вопросе. Герцог Карл, вступивший в начале 1599 г. в вооруженный конфликт с Любеком, неоднократно просил наложить арест на товары купцов из Любека, которые ведут торговлю в русских городах[265]. Русское правительство, ранее отвечавшее молчанием на такие просьбы, теперь обещало прекратить торговлю с Любеком, и еще до конца русско-шведских переговоров в Стокгольме товары любекских купцов были конфискованы[266]. Эти действия русского правительства, по-видимому, сильно способствовали заключению в начале 1600 г. перемирия между Швецией и Любеком, что, несомненно, укрепило международные позиции герцога Карла. Вместе с тем очевидно, что эта мера наносила ущерб экономическим интересам России и ослабляла ее позиции на Балтике. Еще более значительным по своим последствиям в этом отношении был другой шаг, предпринятый русским правительством навстречу шведским пожеланиям, также относящийся ко времени пребывания русского посольства в Стокгольме. На сей раз дело касалось шведских интересов в Эстонии. Сразу после подчинения Финляндии герцог Карл, отъезжая в Швецию, потребовал от своих командующих как можно скорее начать переброску войск на противоположный берег Финского залива. Предполагалось, что Нарва будет занята десантом с моря, а затем в нее будут переброшены войска из Выборга через русскую территорию[267]. В конце октября из Выборга отплыл шведский десант во главе с Пером Столпе, который быстро занял город, где еще до его прибытия вспыхнуло восстание против Сигизмунда[268]. Теперь, когда первая часть плана была успешно реализована, шведские власти перешли ко второй, и 13 ноября 1599 г. наместник Выборга Аксель Риннинг обратился с письмом к воеводе Копорья, в котором просил пропустить шведские войска через новгородские пригороды в Прибалтику[269]. Разрешение скоро было получено[270]. 8 февраля отряд из 900 шведских всадников прибыл в Нарву[271], и началось завоевание Эстонии шведской армией. Тем самым русское правительство помогло шведскому регенту овладеть той территорией, которую оно совсем недавно было намерено поставить под свой политический контроль и в которой само Русское государство было жизненно заинтересовано. Следует отметить при этом, что предпринятые меры не сопровождались какими-либо уступками со стороны Швеции. Напротив, именно в это время, осенью 1599 г., шведские власти отказались пропустить через Выборг посольство королевича Густава к герцогу Карлу[272], дав понять тем самым, что шведское правительство отрицательно относится к русским планам, связанным с этой личностью.

В контексте русской балтийской политики односторонние уступки в пользу Швеции представляются, таким образом, немотивированными. Если же принять во внимание, что, решая вопрос о Прибалтике, русское правительство в тог момент рассматривало сложившиеся в этом районе отношения в рамках того большого плана перестройки международных отношений в Восточной Европе, осуществление которого начиная с лета 1599 г. стало главной задачей русской внешней политики, то действия России станут понятными. Для осуществления этой главной задачи русское правительство, несомненно, нуждалось в том, чтобы привлечь Швецию в состав антипольской коалиции. С этой точки зрения вступление шведских войск в Эстонию было даже выгодно, поскольку тем самым герцог Карл оказывался в состоянии конфликта не только с Сигизмундом, но и с Речью Посполитой, и его заинтересованность в осуществлении русского плана существенно повышалась.