Рябиновая ветка - страница 9

Сунцов зашел к Песковской, посидел у нее с полчаса. Потом долго ходил по больнице, осматривал палаты, расспрашивал сестру о хозяйстве больницы, зачем-то пересчитал все салфетки. Пелагея Ильинична ходила за ним с испуганным лицом и отвечала на его вопросы таким тихим голосом, что Сунцов несколько раз сказал ей:

— Говорите громче!

Осмотрев больницу, он опять зашел к Татаринцеву и сказал строго:

— Очень неприятная история у тебя произошла.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил доктор.

— У тебя в больнице умерла женщина.

— Ты обстоятельства ее смерти знаешь?

— Обстоятельства, мой дорогой, обстоятельствами, а ее смерть — это факт.

— Какие глупости ты говоришь. Ты же врач.

— А тебе должно быть известно, как судят о нашей работе. Будь ты самый талантливый врач, но ни одной смерти тебе никогда не простят. И все твои заслуги в этом случае ничего не значат.

— Кто же это так рассуждает? Разве мало умирает людей? Ведь это же непроходимая глупость — так рассуждать.

— Однако весь район говорит об этой смерти, и везде упоминается твое имя.

— О чем нам спорить? Посмотри историю болезни, и конец всему разговору.

Татаринцев достал историю болезни Белоусовой. Сунцов начал читать, делая какие-то отметки в блокноте.

Кончив читать, он раздумчиво постучал пальцами по столу.

— История ясная, и тем не менее я не могу сказать, что не будет неприятностей.

— Ты меня сегодня удивляешь. Скажи прямо: в чем дело? А то, как кликуша, пророчишь, а в чем дело — понять невозможно.

— Мне нечего сказать. Но и в районе недовольны этой смертью.

Доктор рассмеялся.

— А здесь ты нашел довольных смертью Белоусовой?

— Не то, что недовольных, но спокойных. Ты меня не так понял.

— Тебя, действительно, чрезвычайно трудно понять. Больницу ты нашел в порядке?

— Я ее не обследовал. Я ведь в гости к тебе приехал.

— Ну, будь здоров, — сказал доктор, протягивая руку. — Мне надо еще больных принимать.

Они попрощались, и Сунцов, все с тем же выражением строгой озабоченности на лице, вышел из кабинета.

Вечером, закончив прием больных, доктор пошел в сельсовет. Земля после вчерашнего дождя успела просохнуть. На улице было по-летнему жарко. Доктор снял шляпу и расстегнул ворот рубашки.

На улице он встретил Песковскую. Она медленно шла навстречу.

— Проводите меня в сельсовет, — попросил ее доктор. — А потом вместе вернемся домой.

Они пошли вместе.

— Вам следует, Ольга Михайловна, побольше внимания уделять Юрасову, — сказал доктор, вспомнив вчерашние признания председателя колхоза.

Она удивленно подняла на доктора глаза, и на лбу у нее прорезалась тонкая морщинка.

— Юрасову? — переспросила она.

— Да, ему. Это, знаете, очень способный человек. Он только внешне на мальчишку смахивает. Колхоз своим блестящим положением обязан ему. Вы понаблюдайте, как его колхозники слушают.

— Какое же внимание я должна ему оказывать?

— Ну, какое, какое… — пробормотал доктор. — Вы можете помочь ему учиться. Он учится, но без системы и плана. Я с ним уже год бьюсь и ничего у меня не выходит.

— Это — просто. Я поговорю с ним.

Они подошли к деревянному двухэтажному дому, где внизу помещалось отделение почты, а наверху — сельсовет, и поднялись по лестнице.

Не доходя до двери сельсовета, доктор вдруг услышал свою фамилию. Он приостановился и жестом задержал Песковскую. Отчетливо донесся до них громкий голос Сунцова:

— Вот почему я убежден, что Татаринцев, не приняв всех мер, несет моральную ответственность за смерть Белоусовой.

Татаринцев порывисто открыл дверь. В комнате за столом сидели Морозкин и Юрасов. Сунцов стоял посреди комнаты, заложив руки в карманы брюк. Он смутился, увидев доктора.

— Я, Юрий Николаевич, хотел перед отъездом еще раз зайти к тебе, — приветливо улыбнулся Сунцов. — Да вот у товарища Морозкина задержался.

— По… по… повтори, что ты сейчас здесь сказал, — потребовал Татаринцев, заикаясь и побледнев.

— Ты не волнуйся, — мягко остановил его Сунцов. — Ведь мы уже об этом говорили сегодня.

— Нет, э… этого ты не говорил.

— Успокойся, успокойся, мой дорогой. Я ничего плохого о тебе не сказал.

— Ты лжешь. Я все слышал. Значит, я не испробовал всех средств? Я виноват в смерти Белоусовой?