Сад Толстого [сборник] - страница 6

Притащили сани к горе. Гора крутая, Лев Николаевич связал оглобли потуже, поднял повыше.

— Ну, валитесь! Мала куча!

И мы навалились друг на друга. Сани направили, толканули с крутой вершины, и помчались стрелой.

На раскатах и ухабах мы сыплемся, как картошка, барахтаясь в снегу. Лев Николаевич стоит на вершине и в довольстве смеётся…

В школе у нас было весело, занимались с охотой. Но ещё с большей охотой, нежели мы, занимался с нами Лев Николаевич. Так усердно занимался, что нередко оставался без завтрака. В школе вид он принимал серьёзный. Требовал от нас чистоты, бережливости к учебным вещам и правдивости. Не любил, если кто из учеников допускал какие-нибудь глупые шалости.

Порядок у нас был образцовый за все три года.

Когда же, бывало, на ученика нападал столбняк, он либо смущался или из упрямства не хотел отвечать, то Лев Николаевич просил ученика прыгать. Если ученик не хочет прыгать, Лев Николаевич его уговаривает:

— Да прыгай же, прыгай!

Либо сам берёт ученика под руки и начинает с ним прыгать до тех пор, покуда не расхохочутся все и сам ученик, либо кому из нас велит прыгать с этим учеником.

Мы подхватим его и начинаем прыгать, как толкачи. Все расхохочутся, и столбняк с ученика спадёт…

В таких радостях и весельях и скорых успехах в учении мы так сблизились со Львом Николаевичем, как вар с дратвой. Мы страдали без Льва Николаевича, а Лев Николаевич без нас. Мы были неотлучны от Льва Николаевича, и нас разделяла только одна глубокая ночь.

Школа наша росла и росла, крепла и крепла. В учении было легко, в играх весело. Всё залегало в память, и мы отвечали на вопрос охотно.

Лев Николаевич находился с нами почти безотлучно. В особенности он более привязался к первоклассникам, то есть лучшим ученикам. Занятие было серьёзное. Он как бы доставал что-то глубокое в душе ученика.

Не раз мы запаздывали с учением. Второй и третий класс бывали уже распущены по домам, а мы оставались вечереть, так как любил Лев Николаевич по вечерам читать с нами книги. И когда поздно засиживались до полуночи в чтениях, рассказах и шутках, в дурную ненастную погоду, Лев Николаевич развозил нас на своих лошадях по домам…

В 1863 году школа наша закрылась. И ничего в жизни не было мне так трудно, как расставаться с Яснополянской школой и нашим учителем Львом Николаевичем…

Лев Николаевич Толстой жил в сельской местности Ясная Поляна в 18 километрах от города Тулы. В Туле было много фабрик, заводов и большое рабочее население. Дети тульских рабочих с самых малых лет слышали про «дедушку Толстого»: про то, что он раньше был очень богатый, владел землями, а потом от всего богатства отказался и сделался вроде крестьянина — просто одевался, пахал, косил. Слышали они и про то, что он трудовой народ защищает и что он очень добрый ко всем и ласковый. В школе дети тульских рабочих русскому языку по его книжкам учились, рассказы его занимательные читали. Известно было им, что живёт Толстой совсем близко от них, за день можно к нему пешком сходить. Многим детям давно хотелось посмотреть, какой же он, этот «дедушка Толстой». Вот 26 июня 1907 года и отправились к нему в гости, со своими школьными учителями, дети тульских рабочих, 900 человек.

Сначала проехали 15 километров по железной дороге до станции Козловка-Засека. А от неё надо 3 километра пешком идти. Разделились на группы по пятьдесят человек. У каждого мальчика и у каждой девочки на руке повязка. У всех в группе повязки одного цвета. Такого же цвета в каждой группе флаг. Группы и назывались: зелёная, синяя, жёлтая, лиловая, серая и т. д.

Сначала от станции шли лесом, потом полем. Шли весело, с песнями. Радостно было после тесного пыльного города оказаться на вольном воздухе, на просторе, среди природы. Так что хоть и сильная в этот день с самого утра жара стояла, но не заметили, как 3 километра прошли. Вот дошли до пригорка. На нём высокий старинный парк вроде леса. Это и есть Ясная Поляна, здесь-то и живёт дедушка Толстой. Прошли две круглые каменные башенки, пошли по длинной берёзовой аллее. Остановились перед большим двухэтажным домом у террасы. Стали ожидать выхода Толстого. Всем хотелось поскорее его увидеть. Лев Николаевич появился на террасе. Подошёл к перилам, старенький, с большой бородой, одет просто, в белой рубахе, ремешком подпоясан. Держится прямо, смотрит бодро, улыбается, головою кивает во все стороны, приговаривает: