Санкт-Петербургские вечера - страница 42
15. (Стр. 75. «Разве Вольтер — и этим все сказано — не признал, что все народы во все времена твердили одно: L'Age d'or le premier se montra sur la terre»)
Он действительно это сказал в «Опыте о нравах и т. д.» (гл. IV; см. Сочинения Вольтера, in 8°, 1785, т. XVI, с. 289). Ср. аигеа prima sata est aetas (Ovidii Met., II, 1 )>(l54). Интересно, что подобные предания обнаружены и в Америке. «Царствование Кецалькоатля>(155) стало для народов Анахна-ка золотым веком: в ту пору животные и даже люди жили в мире, а земля без всякого возделывания производила богатейшие урожаи... Но это царствование... и благополучие мира продолжались недолго» («Виды Кордильер и памятники Америки» г-на Гумбольдта, т. I, in 8°, таблица VII, с. 3).
16. (Стр. 82. «Столь же поразительно и слово Cosmos, которым называли они мир»)
См. замечания Евстафия о 16-м стихе I-й песни «Илиады». Впрочем, не оспаривая общее утверждение отом, что «в древних языках в эпохи более или менее глубокого варварства обнаруживаются слова, предполагающие познания, чуждые этим эпохам», я, однако, должен признать, что пример со словом Cosmos, приведенный в поддержку этого тезиса, избран, на мой взгляд, неудачно, так как значение мир для него явно более позднее. Гомер употребляет данное слово лишь в его исконном значении порядка, приличия, украшения и т. п. (Илиада II, 214; V, 759; X, 472; XI, 48; XII, 40; XXIV, 622 и т. д„ Одиссея VIII, 179, 364, 489, 492; XIV, 363 и т. д.). Гесиод почти не использует ни это слово, ни какое-либо из производных от него слов, столь многочисленных и изящных. Характерно, что в Теогонии лишь однажды обнаруживается Cosmos (V, 588) и еще раз — cosmeo (V, 572). Пиндар почти всегда использует его в смысле украшение иногда — приличие, но никогда в значении мир. Еврипид также не употребляет его в этом последнем смысле, что должно казаться весьма удивительным. Правда, в данном значении его можно найти в гимнах, приписываемых Орфею>(156) (К Земле, V, 4; К Солнцу, V, 16 и т. д.). Но это лишь новое доказательство того, что гимны были вымышлены (или в них были сделаны вставки) в эпоху значительно более позднюю, чем та, к которой их относят.
17. (Стр. 82. «Как могли эти древние латиняне, знакомые лишь с войной и хлебопашеством, додуматься до того, чтобы в одном слове выразить идеи молитвы и наказания?»)
Саллюстий,>(157) любивший архаизмы, сказал: Itaque Senatus, ob еа féliciter acta, diis immortalibus supplicia decernere (Sallusti De bello Jugurta, lib. V >).>(I58) Примерно век спустя Апулей, подражая тому же стилю, писал: Plena aromatis et suppliciis (Apulei Métamorphosés, lib. XI).>(159) От этого же слова происходят supplicatio, supplicari, etc.; сходное образование имело место и в нашем языке, где мы находим слова supplice (казнь, мука) и supplication (мольба, моление), supplier (умолять) и supplicier (казнить, подвергать пытке, терзать).
18. (Стр. 82. «Кто научил их называть лихорадку «очистительной» или «искупительной»?»)
В самом деле, нет, похоже, ни малейших сомнений относительно этимологии слова febris,>(I60) явно восходящего к старому слову februare.>(I6I) Отсюда — Februaris, месяц покаяний, искупительных, очистительных обрядов.
К этим замечательным словам я причисляю и слово румб, давно уже вошедшее во многие языки приморских народов Европы. Rhumbos по-гречески значило вращение вообще, a rhumbon — вращение по спирали. Нельзя ли, даже не будучи Матаназием, усмотреть здесь знание древними локсодромии?>{162)
19. (Стр. 82. «Гомер... упоминает о людях и вещах, которых боги называют так, а люди — иначе»)
По поводу этого выражения следует заметить, что в «Одиссее» оно уже ни разу не встречается; данное наблюдение можно присоединить к числу прочих доводов, позволяющих предположить, что «Илиада» и «Одиссея» не являются творением одной и той же руки, ибо автор «Илиады» обнаруживает чрезвычайное постоянство в употреблении имен, прозвищ, эпитетов, речевых оборотов и т. п.
20. (Стр. 83. «Платон отметил подобный талант юных народов»)
В самом деле, он говорит, что «всякий разумный человек обязан воздать похвалу древности за то великое множество удачных и истинных имен, которое присвоила она вещам» — Ώς εύ κατά φύσιν κείμενα (Platonis Leges, VII, Ορρ., t. VIII, ρ. 379).